И-Лэнь уловила в голосе императрицы такие знакомые интонации обеспокоенной матери. А ей-то казалось, что властная старуха давно изжила в себе все чувства. Словно прочитав ее мысли, императрица усмехнулась.
– А ты думала, в нас уже не осталось ничего человеческого? Иногда и мне кажется так. Власть – это страшный яд, страшнее, чем у "эфа цуа" – человек может умереть и, не разлагаясь, ходить среди нас годами. Иногда я часами сижу здесь. Смотрю. Наблюдаю. Сравниванию.
И-Лэнь содрогнулась от омерзительного сравнения. Жань Э, не глядя на нее продолжала:
– Последнее время мне кажется, что все мы ходим по краю какой-то огромной, кишащей змеями бездны. Бохтан принес очень плохие предсказания, – настолько плохие, что не решился идти с ними к Шуань-Ю, что на него вовсе непохоже.
И-Лэнь поняла, о чем она говорит. И содрогнулась.
– И в этих предсказаниях говорится: " там, где Феникс умолкнет, шафрановые знамена падут в пыль."
Феникс. Герб рода Дафу – рода Фэня. Фэнь, их дети по закону принадлежат к этому роду. После смерти Фэня, – старшего в роду, наследником Дафу считается ее сын. Господину Тою без труда удалось отсудить опекунство над мальчиком у этого болвана Ожанга…Так что теперь он – глава Дафу, держатель знамени Феникса…
– Вы полагаете, что опасность может настичь и господина Тоя? Что имеется в виду весь род Дафу? " Бусо, мой мальчик! Опасность может грозить и ему! Что, если это о нем?"
– Я не знаю, – медленно сказала императрица, – С некоторых пор я присматриваю за семьей господина Тоя. Мне доносят, что недавно в его охране появился очень неприятный человек.
" О Великая Девятка, и у нее в каждом доме осведомители!" – с ужасом и иронией подумала И-Лэнь, – похоже, людям в столице можно вообще не добывать себе пропитание трудом, – одних доносов с лихвой хватит!"
– Вы хотите, чтобы я предупредила господина Тоя? – напрямую спросила И-Лэнь. " Но при этом оставила в тайне, что в его доме есть еще один соглядатай… Да, конечно. Об этом не должно быть сказано – но это так…"
– Я хочу, чтобы ты позаботилась и о себе. И о своем сыне. Я верю Бохтану. И хочу позаботиться о детях Феникса. – пожала плечами императрица.
– Быть может, уже поздно, – И-Лэнь не смогла сдержать горечи. О, мой любимый! Она звала его Фениксом – гордая, любящая и любимая. Она звала О-Лэи " птенец", именно это имея в виду. Маленький феникс, дитя любви…
– Быть может, – качнула императрица своим сложным головным убором, и многочисленные красно-желтые ленты заволновались вокруг нее, снова породив отвратительную ассоциацию с "эфа цуа", – Я просто хочу сделать все, что в моих силах.
