— Будь он проклят! — прорычал граф. — Хорошо, ты поедешь со мной!
Дверь отворилась, и в салон вошёл маленький человечек.
— Месье, вы посылали за мной?
— Да, Анри, мы должны ехать немедленно! — обратился к нему граф. — Ищейки Фуше идут за мной по пятам!
— Все готово, месье. Я отнесу чемоданы в экипаж, и вы можете ехать.
— Спасибо, Анри.
Слуга вышел. Вернита вопросительно взглянула на графа.
— Мы с Анри подозревали, что подобное может случиться в любую минуту, — объяснил он. — Любовь моя, ты уверена, что готова мне довериться?
— Я знаю только одно: лучше умереть, чем жить без тебя!
Граф заключил Верниту в объятия. Он целовал её нежно, медленно, страстно, словно утверждал свои права на неё этим поцелуем.
Затем, взяв девушку под руку, он вышел вместе ней в холл.
Лакей подал графу плащ, шляпу с высокой тульёй и перчатки. Граф взял Верниту за руку, словно ребёнка, и вывел чёрным ходом на задний двор, где располагались конюшни.
Двое конюхов запрягали в фаэтон пару лошадей, ещё один поднимал съёмную крышу. Лакей помогал Анри привязывать к задней площадке чемоданы.
Граф усадил Верниту и заботливо укрыл ей колени пледом. Сам он сел рядом и взялся за волок, Анри вспрыгнул на запятки, и через несколько минут экипаж уже ехал по узкой улочке, огибавшей Елисейские Поля.
Все произошло так быстро, что Вернита едва могла перевести дух, когда фаэтон свернул на широкую улицу и помчался по направлению к Буа.
— Мы успеем? — нервно спросила она.
Это были первые слова, произнесённые с той минуты, как они покинули особняк Клермона.
— Сделаем всё, что в наших силах! — ответил граф на безупречном английском.
Вернита ахнула от удивления.
— Ты говоришь по-английски?!
— Что в этом удивительного? — вопросом на вопрос ответил он. — Ведь это мой родной язык!
Вернита повернулась и изумлённо уставилась на графа.
— Так ты англичанин?
— Моё настоящее имя — Трегаррон, — ответил он, — лорд Трегаррон. Впрочем, бабушка моя была шведкой, и де Сторвики приходятся мне роднёй.
— Но император говорил, что шведский посол поручился за тебя!
— Я выдал себя за своего кузена — настоящего Акселя де Сторвика. Он шестью годами старше меня.
— Какой ты смелый! — с сияющими глазами воскликнула Вернита. — Я никак не думала, что ты англичанин — иначе я давно рассказала бы тебе всю правду!
— Как это я сразу не догадался! — ответил граф. — Жизнь научила меня быть подозрительным, и я сразу почувствовал, что с тобой что-то не так. Но ты в совершенстве говорила по-французски, держалась как француженка, и мне и в голову не приходило…
