Мрачные дома, нависающие над узкой улочкой, загораживали солнечный свет. Граф с отвращением смотрел на грязную мостовую.
Он остановил фаэтон у знакомого дома и, толкнув дверь, вошёл.
На лестнице стоял крепкий кухонный запах, заставивший его поморщиться. Никого не было видно. Граф огляделся вокруг и начал подниматься по лестнице.
Он уже достиг третьего этажа, как вдруг столкнулся лицом к лицу с Вернитой.
— Доброе утро, мадемуазель, — поздоровался он, снимая с темноволосой головы шляпу с высокой тульёй.
Вернита присела в реверансе и подняла на графа огромные тревожные глаза.
Она была ещё бледнее, чем вчера, а в глазах девушки застыло такое отчаяние, что в сердце графа вольно зашевелилась жалость.
Сегодня на Верните было не чёрное, а бледно-лиловое платье, напомнившее герцогу о фиалках, продающихся на Бульваре Капуцинов.
Платье выглядело совсем простеньким, но граф, знавший толк в подобных вещах, заметил, что оно сшито хорошим портным из дорогого материала и когда-то, должно быть, стоило немало.
— Мадам Данжу говорила, что вы… что вы хотели прийти, — проговорила Вернита дрожащим голосом.
— Я очень сожалею о смерти вашей матушки, — промолвил граф.
Слезы выступили на глазах Верниты, и она поспешно отвернулась.
— Мама умерла от голода, — тихо и горько ответила она.
— Мне очень жаль, — негромко повторил граф.
— Зимой она очень страдала. Но сейчас, я думаю, она встретилась с папой на небесах и снова стала счастлива.
Эти слова Вернита проговорила тихо, как будто обращаясь к самой себе.
— Вчера, когда я увидел вашу матушку, — мягко заметил граф, — мне подумалось, что она выглядит счастливой, как будто нашла то, что так долго искала.
Вернита удивлённо взглянула на него, и граф объяснил:
— Я пошёл вслед за вами. Девушка, впустившая вас в дом, объяснила, что ваша мать умерла.
— Мадам Данжу рассказала мне, что вы были так добры и взяли на себя расходы по похоронам. Мы похоронили маму сегодня утром. Месье и мадам Данжу не хотели… не хотели долго держать в доме мёртвое тело.
— Понятно, — ответил граф. — Что же вы теперь думаете делать?
Наступило молчание. Граф понял, что Вернита и сама не знает, как ответить на этот вопрос.
— Буду работать, — сказала она наконец.
— Здесь?
— Я надеюсь, мадам Данжу не откажется сохранить комнату за мной, — тихо сказала девушка.
— Без матери вам здесь будет очень одиноко.
— Знаю, — ответила Вернита, — но что же мне остаётся?
— Я могу вам кое-что предложить.
Вернита вскинула глаза, и графу показалось, что за вся напряглась. Сообразив, что девушка могла его неправильно понять, он поспешно добавил:
