— Зловонное отродье! Куда это ты собрался? — заорал он.
Сын эмира попытался улизнуть, но не тут-то было.
— Боишься остаться? Боишься получить по морде?
Араб бросил на пол рубашку, выхватил кинжал, и соперники закружились по комнате.
— Сводите свои детские счеты подальше от моих рисунков! — крикнула она. — Вон отсюда! Оба!
Грозно поглядывая друг на друга, они вывалились во двор, и она, укрепив набросок на мольберте, последовала за ними.
Слуги встали вокруг дерущихся тесным кругом, поощряя их криками, в то время как те катались по песку, орошая его потом и кровью. Песок облепил обоих так плотно, что различить, кто есть кто, можно было только по цвету глаз. Кровь капала на песок. Драка прекратилась, лишь когда из дома выбежал отец белого юноши с плеткой и растащил драчунов.
Эмир прислал за раненым сыном своих людей. Укладывая его на носилки, они переговаривались по-арабски, но она не разобрала слов. Зато проклятие белого юноши прозвучало яснее некуда:
— Надеюсь, ты произведешь на свет двухголовое отродье, грязная шлюха!
Он убежал, швырнув эмалевую черепашку к ее ногам.
…Прошла неделя, прежде чем она смогла вернуться к работе.
В тот же день она узнала, что сын эмира умер от ран, полученных в драке.
Эмир призвал ее к себе.
— Мадам, — начал он, — когда вы появились у нас, я проявил к, вам интерес и, невзирая на ваше европейское происхождение, предложил за вас брату полсотни верблюдов. Он ответил, что лучше мне не иметь в числе жен такую дьяволицу Неужто теперь Аллах покарал меня за то, что я вас возжелал? — Он не сводил с нее жгучих черных глаз. — Отвечайте, где прячется белый чертенок?
Седобородые старцы, сидевшие вокруг эмира, закивали головами и затянулись из кальянов. Стражники, стоявшие у нее за спиной, грозно положили руки на эфесы кинжалов.
— Это произошло случайно! — крикнула она, — Мой сын мертв! — повысил голос эмир. — Убит! Как ты смеешь называть это случайностью, мерзкая блудница?
— Лучше убейте меня! — Мольба сорвалась с уст, прежде чем она успела ее остановить.
Эмир задумчиво улыбнулся:
— Убить тебя вместо него? Зачем? Возможно, ты носишь во чреве семя моего сына! — Он указал кивком на ее живот. — Как ты меня убедишь его пощадить ? Говорят, вся твоя жизнь — это твои руки. Согласна лишиться для его спасения одной руки?
Вместо ответа она плюнула эмиру в лицо.
— Что ж, как знаешь. — Эмир нахмурился. — Мои люди все равно его найдут, согласишься ты помочь или нет.
Повинуясь его кивку, стражники кинулись обыскивать ее жилище.
