— Подождите! — крикнула она.
Эмир поднял руку, слуги замерли.
— Что, если вместо руки я отрежу себе одну грудь?
Сначала эмир сидел насупленный, потом заулыбался. По его знаку ее обступили слуги. Один завел ей руки за спину, второй обнажил ее до пояса, третий вынул кинжал. Глядя на блестящее лезвие, она проговорила:
— Вы обещаете сохранить ему жизнь?
— Обещаю.
— Тогда я сделаю это сама. Дай кинжал!
Все вытаращили глаза.
— Повинуйся! — крикнул эмир.
Изогнутый кинжал мерцал, слоем месяц в небе. Она сделала вдох, подперла острием правую грудь и резанула в направлении горла. Кинжал оказался острым как бритва. Благодаря холоду стали она целую секунду не чувствовала боли. Ребенок в ее чреве перестал шевелиться. Она упала в обморок.
Ев дернули за волосы, и она очнулась. Белая рубашка, завязанная на животе, стала алой от крови.
— Я дал слово, что кара его минует. Да будет так! Но этого, — эмир указал на окровавленную рубашку, — недостаточно для восстановления справедливости. Я буду мстить. Мои дети найдут его детей и убьют их одного за другим. Если ты откроешь мой план ему или кому-нибудь еще, я убью тебя и твое отродье. — Он встал и отвернулся. — А теперь прочь с глаз моих! Ползи в свое распутное гнездо, и да простит меня Аллах за мое великодушие.
Сама не помня как, она дотащилась до дому, где перебинтовала себе грудь и стала ждать выкидыша.
Однако спустя четыре месяца она произвела на свет красивую, здоровую девочку и назвала ее собственным именем, ибо ребенок был обречен никогда не знать отца.
НЬЮ-ЙОРК, ОКТЯБРЬ 1983 ГОДА
Ночной рейс доставил Кит Рейсом в аэропорт. Шагая к терминалу, она оглянулась в поисках шофера, и тут ее ослепила фотовспышка. Коренастый человечек с «Никоном» в руках, неопрятный, в слишком коротком галстуке, крикнул:
Улыбнись, Кошечка!
Арнольд Блатски, репортер желтой газетенки, постоянно старавшийся превратить жизнь Кит в кошмар, осклабившись в щербатой улыбке, в упор смотрел на нее.
— Добро пожаловать в «Большое яблоко», мисс Рейсом. Позвольте вам помочь…
Она отстранила его сумкой и заторопилась к выходу, а он все семенил следом.
— Говорят, вы и ваш приятель будете доделывать «Последний шанс» под золотым дождем. Это правда?
Кит кляла свои высокие каблуки и узкую юбку, мешавшие ей пуститься наутек. Назойливый подонок!
— Говорят, «Последний шанс» — самая слезливая картина после «Завтра я заплачу». Перед просмотром надо запастись коробкой бумажных платков…
Откуда-то появился носильщик в красной фуражке, и Кит, взмахнув сумкой, подозвала его. Блатски тут же сделал вид, что готов предложить услуги, но она отстояла свое имущество. Лишь когда носильщик, разворачивая тележку, случайно ударил Блатски в колено, тот отпрянул.
