— Послушайте, — обратился к нему Джулиан, — неужели вы сами не видите? Она любит меня, и я хочу на ней жениться. И она этого хочет. Не станете же вы удерживать ее силой, зная, что она любит другого? Что за жизнь вы устроите себе и ей?
— Откровенно говоря, — сухо сказал Кит, — это абсолютно не ваше дело. А теперь уходите! Больше я повторять не собираюсь.
— Эшли! — с горячностью заговорил Джулиан. — Да посмотри же правде в глаза! Не прячься хотя бы от самой себя.
— Замолчите! — приказал Кит. — Она не в состоянии выслушивать ваши поучения. Оставьте ее в покое!
— Я хочу, чтобы она мне ответила, — упрямо возразил Джулиан. — И я не уйду, пока не дождусь от нее ответа. Я знаю, что она меня любит. И она, и вы — мы все это знаем.
Скажи ему, Эшли. Скажи ему правду!
Кит молча ждал, но Эшли отвернулась и не увидела выражения мучительной боли в его глазах.
— Вам этого достаточно? — едко спросил Джулиан.
— Эш! — Кит попытался взять се за руки. — Значит, ты этого хочешь? Ты его вовсе не разлюбила, да? , Эшли замотала головой. В глазах ее стояли слезы.
— Не знаю, — пробормотала она. — Извини, Кит, я сама себя не понимаю. У меня просто голова идет кругом.
Пожалуйста, оставьте меня оба. Я хочу побыть одна. Мне нужно разобраться в себе. Пожалуйста, уйдите, оба.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии, — сказал Джулиан.
— Пожалуйста, Джулиан, — взмолилась она. — Прошу тебя. Мне это сейчас необходимо.
— Эш, я люблю тебя. И всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, — сказал Кит. — И подумай про Алекса.
Подумай о том, как это на нем отразится.
— О, я знаю, знаю! Но я должна побыть одна. Прошу вас, уходите оба!
Заперев за мужчинами дверь, Эшли устало прислонилась к стене. Господи, что же теперь ей делать?
Ребенок опять заплакал, но Кейт это не огорчило. Напротив, она была довольна, что может взять малютку па руки, покачать и покормить, может даже поиграть с ней.
Ей было так одиноко, пока ребенок спал. Она сидела и неотрывно смотрела на крохотное сморщенное личико, игрушечные ручонки. Теперь же, раз девочка проснулась, нужно ее покормить.
Кейт посмотрела на часы. Да, малышка наверняка проголодалась. Заглянув на кухню и убедившись, что молоко греется, Кейт вернулась к колыбельке.
Едва она взяла младенца на руки, как тот тут же перестал плакать и затих. Крохотные голубые глазки открылись. Интересно, что он видит, подумала Кейт.
— Все хорошо, — зашептала она. — Мамочка с тобой.
Ты проголодалась? Да и пеленки, наверное, сменить пора, верно?
