Малютка захныкала, и Кейт сунула свой палец в игрушечный кулачок. Ребенок тут же потянул палец в рот.
— О нет, — возразила Кейт. — Сначала переоденемся.
Не хочешь же ты лежать в мокром.
Она быстро поменяла пеленки, но ребенок опять захныкал. Теперь Кейт уже точно знала, что девочка проголодалась.
— Потерпи немножко, — проворковала она. — Сейчас поедим.
Она принесла из кухни бутылочку, и младенец приник к ней, громко чмокая.
— Ну надо же, как мы проголодались, — приговаривала Кейт. — Так ты у меня толстенькая вырастешь.
Глазенки закрылись, и маленький ротик жадно тянул молочко из соски.
Зазвонил телефон, и Кейт от неожиданности вздрогнула, но не двинулась с места. Телефон продолжал звонить.
Кто же звонит во время кормления? Однако телефон не умолкал, и Кейт, чертыхаясь про себя, взяла трубку.
— Кейт! — прозвенел взволнованный голос Элламарии. — Ты почему не подходишь? Я тебе весь день названиваю!
— Я выходила по делам, — соврала Кейт.
— Ну ладно, главное, я тебя застала. Как ты?
— Прекрасно.
— Что-то не похоже, — недоверчиво сказала Элламария. — Ты уверена, что у тебя все нормально? Может, мне приехать? Мне прислали фотографии из Шотландии. Ты там прехорошенькая получилась!
— Нет, нет, — поспешно ответила Кейт. — У меня все в порядке.
— Ты уверена, что справишься одна? — озабоченно спросила Элламария. — Какой-то у тебя странный голос.
— Странный? Нет, я просто чуть-чуть задумалась.
— О чем?
— Да так, ни о чем.
Немного помолчав, Элламария сказала:
— Ник про тебя спрашивал.
— Да?
— Интересовался, как у тебя дела.
— Передай ему, что все замечательно. Что лучше и быть не может.
— Он все ждет, когда ты ему позвонишь.
— Мне было очень некогда. Вот освобожусь немного и непременно позвоню.
Соска выпала, и ребенок захныкал.
— Ой, извини, я не могу больше разговаривать.
— Что это был за шум?
— Какой шум?
— Не знаю. А ты ничего не слышала?
— Нет, — отрезала Кент. — Извини, мне пора. — И повесила трубку.
Внезапное завершение разговора испугало Элламарию, и она несколько секунд озабоченно смотрела на трубку, прежде чем положить ее на место.
— Ну как она? — осведомился Боб, выходя из ванной.
— Сама не пойму, — призналась Элламария. — Странная какая-то. Рассеянная.
— Странная? — переспросил Боб.
— Ну да, — пожала плечами Элламария. — Будто она не одна. Может, еще раз позвонить ей?
— Я убежден, что ты напрасно волнуешься. Она уже пришла в себя.
— Да, возможно, — протянула Элламария, но по-прежнему казалась озабоченной.
