– От меня. Скажи, что мне надо сделать, чтобы убедить тебя, насколько я жалею о том, что так вышло?
– А что посоветовала все ведающая Ронни?
Исабель улыбнулась:
– Секс.
Протяжно вздохнув, Джед повернулся лицом к ней. Глаза его потемнели от гнева:
– Не вижу ничего смешного или забавного.
– А я вижу. По-моему, она относится к сексу, как к аспирину или перцовому пластырю.
– Что ж, мне бы очень не помешал пластырь в последние дни. Лежа рядом с тобой, я чувствовал себя так, словно у меня внутренности разрывают дикие коты. Это было так мучительно, что и представить нельзя.
Улыбка исчезла с ее лица:
– Правда? Никогда бы не подумала.
– Потому что я дал тебе обещание, – выдавил Джед сквозь зубы, – и убери, пожалуйста, руку.
И тогда она быстро проговорила, не глядя на него:
– Почему же ты не сказал мне об этом? Я была уверена, что тебе не до того. И поскольку мы уговорились… Если ты хочешь…
– Переспать с тобой? – грубо закончил Джед и, взяв ее руку с плеча, переложил на поручни. – Нет. Благодарю. Так не пойдет.
Исабель напряглась как струна, пытаясь поймать хотя бы отблеск обещания в его словах:
– Что не пойдет? Почему?
– Я уже сказал. Мне не хотелось разбираться в том, какая ты есть. Это будет только мешать.
Огонек надежды в ее сердце погас, не успев разгореться:
– Ты хочешь сказать, что я перестала соответствовать образу «Невесты», который сложился в твоем воображении? – прямо спросила она.
– Не надо говорить вместо меня.
– Но ведь именно это ты имел в виду?
– Я не знаю, что имел в виду. С того момента, как я тебя впервые увидел, я утратил способность мыслить ясно и логично, – Джед искоса посмотрел на нее. – И ничего не смогу с собой поделать, если и дальше буду позволять себе слепо бросаться за тобой и тут же натыкаться на стены, которые ты воздвигла, защищаясь от меня.
– Что ты этим хочешь сказать? – растерянно переспросила Исабель. – И как это можно изменить?
– Ответь на мои вопросы.
– Я не имею права говорить про Сан-Мигуэль, – прошептала она. – Правда.
– Лучше что-то, чем вообще ничего. Тогда расскажи про свою жизнь на острове.
– Если ты не очень будешь настаивать, то я бы предпочла не вспоминать об этом времени, – неестественным тоном ответила Исабель.
– Нет, буду.
– Но зачем? Ведь это все в прошлом.
– Потому что мне нужно знать, кто ты.
– А я тебе опять повторю: я совсем не та, за которую ты меня принимаешь. И я уже не та, какой была на острове.
– Нет, конечно. Ты что же, жила все эти годы в полной изоляции?
