– Иди, – Ронни начала быстро вытирать тарелки. – Я буду занята здесь довольно долго, а потом останусь на палубе с камерой.
– Ты будешь снимать в темноте? Ронни не ответила на ее вопрос.
– Скорее всего буду работать всю ночь, – она многозначительно помолчала, а потом переспросила:
– Ты поняла?
– Да.
– Делай что хочешь, но постарайся вернуть его прежнее настроение.
– Ты считаешь, что я должна переспать с ним, чтобы утешить?
– А почему бы и нет? Что еще заставляет мужчин чувствовать себя намного увереннее? А коли так, значит, можно прибегнуть и к этому способу. Он ничуть не хуже других. – Она нахмурилась. – То, что я оказалась на яхте, создало немало трудностей Джеду. Это очень странно, поскольку раньше он никогда не зацикливался по поводу секса и никогда не испытывал смущения, или стыда, или неловкости. Помнится, в Мехико мы с ним остановились в доме, где жили проститутки, которые так и шныряли к…
– Вряд ли Джед будет в восторге от твоего рассказа, – быстро остановила ее Исабель.
– Может быть, – покачала головой Ронни. – Как я уже сказала, он ведет себя очень странно с тобой.
– И даже страннее, чем тебе кажется, – негромко закончила Исабель и пошла к выходу.
– Ты поняла? – громко переспросила ее Ронни.
– Может быть, хватит? – Исабель замолчала на полуслове, осознав, что выражение лица девушки не столько воинственное, сколько искренне озабоченное и огорченное. Наверное, не следовало обращать внимания на ее слова. Но с той самой минуты, когда она невольно обидела Джеда, спокойствие покинуло ее. И она сама чувствовала себя несчастной хуже некуда. И ей до боли хотелось восстановить прежние отношения. Улыбка появилась на ее лице. – Не волнуйся, Ронни. Я все поняла.
Джед стоял у перил, слегка расставив ноги, глядя перед собой в темноту, холодный и недоступный, как айсберг.
Помедлив, Исабель прошлась по палубе и встала за его спиной:
– Тебе не нравится, когда я прошу прощения, но если я сейчас не скажу этого, Ронни выкинет меня за борт.
Джед продолжал молчать.
– Было бы лучше, если бы ты просто рявкнул на меня, чтобы я по крайней мере знала, что ты не вычеркнул меня из списка.
– Рявкают звери. А я не зверь.
– Я хотела сказать, что ты так хорошо умеешь подражать им, – она положила руку ему на плечо и почувствовала, как напряглись его мускулы:
– Ронни считает, что только я в состоянии вернуть тебе прежнее расположение духа.
– Как мило с ее стороны. Какая заботливость. Но как мне это понимать? От чьего имени я принимаю извинения: от нее или от тебя?
