— Какая? — заинтересовался доктор.
— Не сказать, чтобы ласковая…
— Все-таки?
— Перец.
Доктора Великанова так и подбросило.
— Перец? Почему «Перец»?
— Да уж так, понравилось…
— Не понимаю, почему все-таки «Перец»?
— Есть люди, которые из города — и тебя помнят. Поэтому и «Перец»…
Помолчав немного, Василий Степанович посерьезнел и, понизив голос, проговорил:
— Еще одна новость есть. Яшку Черезова нынче заочно судили.
— Какой же приговор вынесли?
— Окончательный: всенародное повешение. Все, как один, решили, другого мнения не было.
Домой наши друзья пришли хотя и изрядно усталые, но в бодром настроении (кстати, заметил ли читатель, что доктор Великанов и Василий Степанович окончательно перешли на «ты»). Встретила их Ульяна Ивановна не совсем обычно. Ее смущенный и немного торжественный вид предвещал какое-то весьма серьезное объяснение.
Для этого Ульяна Ивановна выбрала время после ухода Василия Степановича, когда доктор Великанов растянулся на своей постели.
— Арсений Васильевич, вы ничего не знаете? — таинственно и осторожно начала она.
— Нет, кое-что знаю, Ульяна Ивановна.
Такой ответ озадачил было сестру-хозяйку, но, основательно рассудив, что доктор Великанов шутит, она продолжала:
— Я знаю, что вы много чего знаете, а вот того, что я вам скажу, вы не знаете.
Заинтересовав доктора таким вступлением, она выпалила:
— Помните, когда мы с Мазепой мучились, вы говорили, что никогда больше никакой скотины держать не будете?
— Помню.
— Так я вам купила.
— Мазепу? — изумился доктор.
Собравшись с духом, Ульяна Ивановна докончила:
— Козу дойную купила. Две простыни и пару наволок за нее отдала.
— Козу?!
— Дойную. Три литра дает. Сенца сама заготовлю, а уж сыты будете — вот так!
И, проведя ладонью по губам, Ульяна Ивановна показала, как будет сыт доктор.
— Коров и овец немцы очень беспокоят, кур хоть совсем не заводи, а коз — ничего, пока не трогают, — обосновывала Ульяна Ивановна свой поступок.
Обдумав сообщение Ульяны Ивановны, доктор спокойно сказал:
— Мне кажется, вы поступили очень мудро, Ульяна Ивановна.
Такая оценка ободрила сестру-хозяйку, и она ощутила потребность рассказать доктору некоторые подробности.
— А страху-то я натерпелась ныне! Купила, веду ее, а навстречу все немцы, все немцы. Так и думаю — отберут сейчас. Но ничего, не тронули… Уж и насмотрелась я их сегодня. В жизни столько немцев не видела.
Приход Василия Степановича прервал рассказ словоохотливой Ульяны Ивановны. Подойдя к доктору, он весело шепнул:
