— Осмелюсь доложить, я на основании вашего приказа дал распоряжение о срочном изготовлении виселицы…
— Виселицы? — уже значительно мягче переспросил эсэсовец.
— Так точно! Ему дан заказ на изготовление виселицы.
— Великолепно! Передайте — пусть он поторапливается. Можете идти, обер-лейтенант.
По-прежнему симулируя полное непонимание и почтительность, доктор поклонился и не спеша двинулся в прежнем направлении.
Уходя от места столь опасного разговора, доктор Великанов успел даже расслышать продолжение беседы черного эсэсовца с краснорожим подхалимом-полковником.
— Имейте в виду, — каркал эсэсовец, — что о настоящем плане операции известно сейчас только троим: мне, вам и начальнику штаба подполковнику Граббе…
— Это замечательно! — громко отозвался полковник. — Ваша мысль великолепна!
Полковник был в восторге, но кто передаст ужас доктора Великанова, четвертого по счету человека, посвященного в план длинного эсэсовца? Только он один мог предотвратить гибель партизанского отряда, — Василий Степанович ушел, и ушел, вероятно, надолго.
Было около четырех часов дня, когда доктору Великанову удалось незаметно выбраться из сарая.
В селе было полным-полно немцев, и он находился в большом затруднении — что предпринять. Он уже начал подумывать о том, чтобы наудачу отправиться в лес самому. И он, конечно, сделал бы это, если бы вдруг за плетнем, не мелькнула рыжая голова Саньки-Телефона.
— Санька! — окликнул доктор.
Подросток быстро подбежал и остановился.
— Недавно плотник Василий Степанович пошел на Костин кордон… Беги за ним и скажи, да только не перепутай… Скажи, доктор Великанов передать велел, что…
Едва выслушав доктора Великанова, Санька-Телефон проявил такую готовность немедленно действовать, что доктору стоило большого труда удержать его и проверить, насколько он понял поручение.
В сарай доктор Великанов вернулся вовремя, к приходу Дрихеля.
— Зафтра путет вешалка. Штоп пыл котоф! — грозно заявил ефрейтор.
…Василий Степанович пришел поздно, близко к тому времени, когда хождение по селу запрещалось под угрозой расстрела. Пришел запыхавшийся и возбужденный.
— Ну, как? — спросил его доктор.
— В порядке! — коротко ответил Василий Степанович и перевел дух. — Было бы делов, если бы ты Саньку не метнул. Все бы, как есть, под Дуванкой остались, совсем идти туда решили.
— Кто решил? — с притворной наивностью спросил доктор.
— Кто? Наши, понятно!
— Партизаны?
— А то кто же? Ведь и тебе давно уже кличка дана.
