Защелок и замков на двери не было, зато ее охраняли разодетые Драконы национального Величия: двое стройных юношей, высоких, белоголовых, отобранных специально для службы в президентской гвардии.
Джейн восхитилась архитектурой дворца, его золотистыми красками. Снаружи он походил на церковь Святого Франциска в Баие; изнутри – сплошное золото. Откуда столько богатства в малоразвитой стране? Вызывающая роскошь. Национальная гордость. Вот так.
Шпионка подошла еще ближе – и едва не отказалась от своего намерения. Как проникнуть через эти высокие, тяжелые, неприступные двери? Невозможно! И совсем уж невозможно раздобыть Магическую формулу – вторую, политическую, – охраняемую при помощи семи замков и черной пантеры. Эта формула будет спрятана от людских глаз до конца времен.
Невозможно. Но для Джейн Спитфайр не существовало ничего невозможного. Любой другой отказался бы от мысли проникнуть во дворец. Джейн не отказалась. Хотеть – значит мочь. Она может потерпеть поражение, но не отказаться от своих планов.
– Помоги, мне, Заступница тех, кто в печали, – в печали прошептала она и перекрестилась.
Затем твердым шагом направилась к младшему из двух гвардейцев. С приоткрытым ртом, робко сложив губы, распахнув свою блузку, изогнувшись, она спросила горячим чувственным голосом:
– Как дела?
Кто-нибудь менее стойкий тут же упал бы в обморок. Но гвардеец только задышал чуть более шумно. Заметив это, Джейн спросила:
– Хочу взглянуть на дворец изнутри. Можно?
Она стояла совсем рядом с ним. Два сердца бились в одном ритме, Карибском или африканском, – два ударных инструмента. Настоящее музыкальное представление!
– Нет… – последовал неуверенный ответ.
– Ну же, пусти меня, красавчик, не упрямься. Ты увидишь, все будет хорошо. Я хочу побродить там одна, а потом… посмотрим… – пообещала Джейн.
Гвардеец задрожал от страха.
– Я боюсь капитана. Это настоящий зверь. Возвращается в семь, и не дай бог, если мы в это время перекинулись парой слов! Человек Семи печатей и Семидесяти плеток. И рад бы, но не могу. Просто боюсь его, страшно боюсь. У каждой плетки – семьдесят стальных наконечников. Капитан умеет наказывать. Мне будет не вывернуться.
Джейн томно подошла к его товарищу. Тот был суровее, чем обычно, мускулы на лице точно окаменели. Джейн шепнула ему на ухо:
– Милый, я хочу, чтобы все прошло гладко. Это зависит от тебя. Капитан спит, у него сиеста. Если ты позволишь мне войти, то и я тебе позволю это сделать…
