Оба улыбнулись: никто не может обвести вокруг пальца прекрасную Спитфайр! Она же продолжала настаивать:
– Так где формула?
– Это опасно, Джейн. Не знаю, должен ли говорить…
– Я уже встречалась со всеми опасностями! Если надо, встречусь еще раз!
– Я не хочу твоей смерти.
– Скажи! Я приказываю!
– Во Дворце правительства.
– Где именно?
– В Потайном зале. Рядом с лазаретом есть лестница, которая спускается вниз. Она ведет в Потайной зал – без окон, с одной только дверью. Там и спрятана формула. Может быть, еще не поздно. Спасай нас, Джейн!
– Я сделаю все, что от меня зависит. К сожалению, госсекретарь против того, чтобы действовать по примеру Дисгрэйсфулландии. Говорит, что это вредит имиджу МРУ. Но я во что бы то ни…
– Я еще не все сказал.
– Продолжай.
– Формула спрятана за семью замками.
– Я открою их!
– Кроме того, в зале кое-кто есть.
– Солдаты?
– Хуже: пантера! Черная, как ночь. Голодная. Жестокая. Прекрасная. Беспощадная.
Все эти определения, кроме первого, подходили и к самой Джейн, и потому она не устрашилась. Поблагодарив сенатора, она заверила его, что добудет формулу и спасет страну от морального и политического банкротства, угрожающего ей. Перед расставанием Джейн задала еще один вопрос:
– Ты уверен, что не хочешь заняться со мной любовью?
– Мое сердце…
– Ну ладно… – Джейн нежно поцеловала его в губы.
Старый сенатор был прав: поцелуй всколыхнул все его внутренности. Он упал и через несколько мгновений был уже мертв.
Врачи посольства пытались воскресить его, но безуспешно. Джейн пришла в голову идея получше. Она пристально глядела на тощее тело, распростертое на площадке для мини-гольфа, на ковбойскую шляпу, на остекленевшие глаза, уставленные в секвойю (смешно: Джейн предупредила русских, что манго на секвойе не растут), и эта обстановка необычайно шла ему: даже Рембрандт, мастер светотени, не мог бы написать мертвого сенатора со всеми нюансами. Картина – или скульптура – должна была бы называться «Собачья преданность».
Джейн приказала, чтобы тело зарыли прямо здесь, на месте смерти, в той же позе, и чтобы забальзамировали все вокруг: траву, кустики, цветы, колибри, даже мячик для гольфа. Превосходный случай применить технику objet trouvй (у Джейн был диплом по искусству, полученный в Сорбонне).
Отдав указания, она вернулась к себе – готовиться к борьбе, жестокой борьбе, первобытной борьбе, ждавшей ее.
