Отчего-то считалось, что это радиоактивная территория, и идти казалось страшным.
Но Денису оно приснилось — один раз, другой. Угрожающее, пустынное, с гулкими звуками ниоткуда. Ночное, под полной луной. Мертвые корабли звали к себе.
Пришлось отправиться в путешествие.
— Боммм! — разнеслось вокруг. Я вздрогнула.
— Нас собирают, — сказал Денис.
— Не пойдем?
— Нельзя, — он покачал головой. — Я потом доскажу. Если тебе интересно…
Дома я б воскликнула «Конечно!», независимо от реального интереса, но тут почему-то ушла в себя, замкнулась. Мы шагали быстро, в ногу. К нашему приходу во дворе собрались уже все. Стояли кругом, обращенные к старшему Монаху.
Я и Денис втиснулись в круг с разных сторон.
Монах медлил. Я видела на камнях пятна густого света, который падал во двор… под углом градусов в тридцать. Неужели так поздно?
— Сейчас, — наконец соизволил произнести Монах, — вы разойдетесь по своим комнатам. В одиночестве. Я знаю, сегодня почти всем удалось пообщаться. Теперь, перед сном, вам необходимо настроиться на того или тех, с кем вы разговаривали.
Представить рядом с собой… что-то увидеть, услышать, узнать. Возможно, вам окажется известна часть истории этого человека. Вы почувствуете, если это будет правдой. Как и в случае с вами, образы должны всплывать естественно. Если появится сопротивление, то лучше практику прекратить. Вопросы?
— Что такое сопротивление?
— Нежелание, неприязнь… неприятные ощущения.
— А если сопротивление появляется, не значит ли это, что у человека какие-то проблемы? — спросила черноволосая девушка со стрижкой каре и сильно подведенными глазами на круглом и бледном лице.
— Вы действительно хотите это знать? — Монах обвел нас прищуренным взглядом.
— Да! Хотим! — раздалось с разных сторон.
— Хорошо. — Монах выглядел так, будто предлагал нам нечто опасное, и оттого нежелательное, но он, похоже радовался, что мы сами напросились. — Можете считать, что сопротивление означает какую-то связь между человеком и вами. В вашем воображаемом прошлом.
Последние слова он произнес, словно вовсе не считал это прошлое воображаемым.
— Но это-то как раз и важно! — воскликнул Денис.
— Вопрос в том, готовы ли вы воспринимать не очень приятную информацию. Возможно, даже травматичную. Ведь были же причины, из-за чего вы все забыли.
Нельзя сказать, чтобы Монах выражался логично, но мне все равно стало не по себе.
По идее, если мы знаем что-то о человеке, значит, мы были с ним знакомы. Но, по словам Монаха, о связи с другим свидетельствовало только сопротивление. А если учесть, что все произошедшее с нами мы всего лишь выдумывали…
