Он торопливо нацарапал номера в блокноте. Потом позвонил Делорм. Подошла она не сразу.
— Привет, Делорм, — сказал он, когда она взяла наконец трубку. — Ты не спишь?
— Не сплю, Джон. — Вранье. Только спросонья она могла назвать его по имени.
— Угадай, сколько народу — подростков — у нас числится пропавшими в позапрошлом году?
— Считая и тех, кто не из нашего города? Не знаю. Семь? Восемь?
— Двенадцать. Ровно дюжина. В предыдущий год таких было десять. До этого — восемь за год. До этого — десять. До этого — снова десять в год. Понимаешь, к чему я клоню?
— Десять в год. Ну, плюс-минус.
— Причем плюс-минус ровно два. В среднем каждый год — по десять.
Голос Делорм вдруг стал яснее и четче.
— Но ты ведь позвонил рассказать насчет прошлого года?
— За прошлый год пропавших подростков, включая неместных, было целых четырнадцать.
Делорм негромко присвистнула.
— Вот как я это вижу. Некий субъект убивает ребенка, Кэти Пайн, и обнаруживает, что ему это нравится. Он испытал острейшие ощущения в своей жизни. Тогда он хватает другого ребенка, Билли Лабелля, и проделывает все снова. Он в полном восторге, но к этому времени уже весь город разыскивает пропавших детей. Он начинает вести себя умнее, похищая детей постарше. Детей, живущих не в нашем городе. Он знает, что вокруг исчезновения семнадцатилетних или восемнадцатилетних такого шума не поднимется.
— Особенно если они нездешние.
— Ты же видишь, во всех нераскрытых делах — дети отовсюду. Трое из Торонто, остальные — откуда угодно.
— Эти материалы у тебя дома? Я сейчас приеду.
— Нет-нет, можем встретиться в отделе.
Последовала кратчайшая пауза.
— О господи, Кардинал. Ты думаешь, я все еще работаю в спецрасследованиях? Думаешь, я за тобой слежу? Скажи честно.
— Ничего подобного, — возразил он любезным тоном. И подумал: боже, какой же я лжец. — Просто, видишь ли, я человек женатый, Лиз, а ты — чертовски миленькая и все такое. Не ручаюсь за себя.
Делорм долго молчала. Потом положила трубку.
