— Добрый день, уважаемый, — сказал я коренастому мужику, чинившему плетень. — Это ведь Мартенек, не так ли?
— Мартенек-то Мартенек, — ответил мужик, даже не глянув на меня. — Чего надо-то?
— Что-то смотрю, у вас в полях никто не работает.
— А праздник сегодня, — заявил мужик. — День Землицы-Хранительницы. Нельзя на земле работать.
— Понятно. Я тут ищу одного человека, Жиля Кацбалгера.
— Пять соверенов.
Я с трудом поборол желание как следует врезать этому парню по загривку.
— Один соверен, — предложил я, взяв себя в руки.
— Ладно уж, — крестьянин взял у меня серебряную монету, попробовал на зуб и тут же затолкал ее за щеку. — Толстого Жиля ищешь? Это в корчму идти надыть.
— Понял. А кузнец у вас тут есть?
— А как жа. Кузнец есть.
— Где мне его найти?
— Один соверен.
— Поцелуй меня в зад, — ответил я и пошел искать корчму.
Глава пятая. Трактирщик и кузнец
Ну и народ! Сплошные хакеры.
Корчма располагалась примерно в четверти километра от деревни, у самой дороги — большой сруб с двускатной драночной крышей и просторным двором. Во дворе стояло несколько подвод, а у коновязи мирно жевали сено из яслей с десяток лошадей. В центре двора красовался колодец, но я не отважился напиться из него — ведро на веревке журавля больше напоминало помойную бадью. Тут же играли детишки, грязные как шахтеры после смены. Игра заключалась в том, что детки по очереди швыряли камни в спящего у забора мертвецки пьяного мужика и хлопали в ладоши, когда мужик после удачного попадания начинал издавать разные малоприятные звуки.
Внутри корчмы было темно, чадно, а смесь запахов была такая, что меня чуть не стошнило. Мда, подумал я, не «Макдональдс» и даже не привокзальная закусочная. За длинными скользкими от жира и пролитого пива столами закусывали несколько гостей — по всей видимости, хозяева стоявших во дворе подвод. Вид и запах пищи вполне соответствовал тем мерзким звукам, которые издавали едоки, поглощая свой обед. На меня они даже не глянули. Я им был по барабану. Поискав глазами, я увидел в дальнем углу что-то вроде барной стойки, а за ней — тучного мужчину с шикарными бакенбардами а-ля самодержец Александр Второй.
— Что нужно? — осведомился мужчина, когда я подошел к стойке. — Поесть? Выпить? Комнату?
— Ни то, ни другое, ни третье, — сказал я, хотя мне очень хотелось есть и пить. — Я сын Пертинакса.
— Того самого Пертинакса? — Глазки толстяка сверкнули в полутьме. — Старины Пертинакса из Рокара? Давненько я про него не слышал, клянусь Бессмертными. Как он поживает?
