Мотыля предупредили, чтобы он дал — если его об этом будут просить в ментовке, нужные показания, иначе «пришьем окончательно».
Парней шефа района Мотыль знал, дал себе слово, что со временем завалит кого-нибудь из них, вооружился вот финарем, а тут уголовка совсем некстати наехала. Да еще и кокаин в кармане оказался. Невезуха, в общем.
Допрос Мерзляков организовал по всем правилам: один из его оперов писал протокол, другой караулил каждое движение задержанного, а сам капитан расхаживал по тесноватому прокуренному кабинету и, как пики, бросал в Мотыля острые вопросы:
— Нож твой?
— Нет. Нашел.
— Ага. Только что. Шел вот домой, подобрал с земли и нес нам сдавать. Так? Или, может, это мы тебе его в машине подкинули?
— Нет. Он у меня был в кармане.
— Так. Новый Уголовный кодекс читал? — Мерзляков схватил со стола беленькую, с российским флагом книжицу, полистал. — Статья 222… так… «незаконное приобретение… ношение… холодного оружия наказывается… на срок до двух лет со штрафом до двухсот минимальных зарплат…». Ну вот, господин Мотыль, одна статья для тебя уже есть. Дальше поехали. Наркотики… Статья 228… «…незаконное изготовление, приобретение, хранение…» часть 1. «наказывается лишением свободы на срок от трех до семи лет с конфискацией имущества.» Годится? Дальше читаем. Статья 317-я. «Посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов… наказывается лишением свободы на срок от двенадцати до двадцати лет либо смертной казнью или пожизненным заключением…» А, Мотыль? Что скажешь?
— Я на вас не нападал, товарищ капитан. Это вы на меня напали. Я шел домой…
— …с тесаком в кармане, пьяный — это уже засвидетельствовано — при задержании оказал сопротивление сотрудникам уголовного розыска, выхватил при этом нож, размахивал им…
— Я его не выхватывал!
— …и пытался ударить оперуполномоченного лейтенанта Шаталова. Пытался, Олег?
— Угу. Махался он, махался, — подтвердил лейтенант, не поднимая занятой головы от протокола.
— Вы! Козлы! — вне себя завопил Мотыль. — Чего мне шьете?! Какое еще сопротивление?! Я даже не успел спросить ничего. И нож у меня в кармане был…
— Ты нож достал и махался им, мне руку тоже порезал, видишь? Мерзляков показал Мотылю заживающий уже порез на ладони — открывал дома банку шпрот. — А за «козлов»… С-сволочь! Оскорблять органы! — и обрушил на задержанного серию хороших боксерских ударов.
Мотыль притих, хватал открытым ртом воздух, некоторое время безмолвствовал, что было в его положении весьма разумно.
