— Так, поехали дальше, — деловито говорил Мерзляков, по-прежнему расхаживая по кабинету и нещадно дымя сигаретой. — Три статьи у тебя уже есть. Следующая… Да, наркоту ты где взял?
— Купил.
— Где?
— В каком-то ларьке. У Дворца шинников.
— Говори конкретно.
— «Братан». А продавщицу Мариной зовут.
— Гм… Разберемся. Шаталов, это в протокол пока не пиши, думаю, он брешет, тень на честных людей бросить хочет. Разберемся. А за клевету еще статью получит.
— Понял, товарищ капитан. — Лейтенант чтото зачеркнул в протоколе.
— Итак, Мотыль, три статьи уже наскребли.
В сумме двадцать пять лет тюрьмы тебе обеспечено. Хотя максимально, конечно, могут дать двадцать. Судьи у нас сейчас добренькие. Но двадцать это тоже неплохо. Целое поколение без бандита Мотыля вырастет, воздух у нас на Левом берегу чище будет.
— За финарь и наркоту суммарно года два могу получить, не больше, Мотыль шмыгал разбитым носом. — Перекантуюсь. А за побои вы ответите, гражданин капитан. Я к прокурору обращусь.
— Обращайся, твое право, — Мерзляков оставался невозмутимым. — Но ты не спеши, Перегонцев, послушай, что я тебе еще скажу. Это только начало статьи, какие я тебе назвал. Главное — впереди. Мы тебе теперь и утопленника вспомним. Ты, может, уже забыл, а? На Усманке летом?
Ты думал, что с тебя как с гуся вода… Свидетели одно и то же показывают, несчастный случай по пьянке и все такое прочее. Как бы не так, Мотыль! Это убийство, и ты его организовал. Глядим, чего тут нам закон предлагает, какую для тебя кару депутаты Госдумы придумали. Ага, вот: 105-я… «Убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку…» «Причинение смерти» — ну и грамотеи!.. Ну да ладно, доктора же наук писали, им виднее. «…Наказывается на срок от восьми до двадцати лет либо смертной казнью или пожизненным лишением свободы». Пункты тебе, Перегонцев, подходят следующие: д) совершение убийства с особой жестокостью, ж) совершенное группой лиц по предварительному сговору… Ты думаешь, Мотыль, уголовный розыск забыл про Акимушкина? И про вас, сволочей? Казанок, Мачнев, Круглое… Они против тебя показания дали, Перегонцев, все рассказали.
— Врете вы!
— Я? Вру? Да ты, гнида, вошь болотная! Я — офицер милиции, начальник угрозыска?! Ты соображаешь, что вякаешь?
Мотыль, сбитый неожиданным и очень сильным ударом Мерзлякова, снова отлетел к стене, ударился головой о батарею парового отопления, застонал.
Опер — широкоплечий, в кожанке — стоявший у дверей, выглянул в коридор.
