С той поры дни Халила-паши были сочтены. Неизвестно, получал он взятки от христиан или нет, однако теперь, после заступничества, мало кто сомневался в этом.
Через час после того, как совет в ставке принял решение о штурме, известие об этом поступило к императору. Христиане в Пера выпустили через пролив стрелы, к которым крепились записки.
В тот же вечер усилился обстрел города, продолжавшийся целые сутки. Основной удар пришелся на участок стен в районе Месотехиона. Под прикрытием передвижных башен турки наносили удары по стенам в упор, а потом засыпали осколками кирпича рвы, окружавшие город.
Тем временем султан Мехмед со свитой объезжал войсковые части, обещая янычарам три дня на разграбление города. Всю ночь под бой барабанов и звон цимбал шла подготовка к штурму. Поле перед стенами заливало так много огней, что жители Константинополя решили, это в лагере врага случился пожар. И только взобравшись на стены, увидели они приготовления, и многим тогда стало ясно, что дни города действительно сочтены.
Ровно в полночь огни погасли, и все стихло.
Султан объявил понедельник следующего дня днем отдохновения накануне великого вторника, когда город будет взят и истинная вера восторжествует на его обломках.
Утром в понедельник султан отправился на берег Босфора и приказал адмиралу Хамзе-бею привести корабли в боевую готовность. В ночь накануне вторника ему предписали вывести флот в Мраморное море и рассредоточить корабли по периметру городских стен.
Матросов велено было снабдить лестницами и крючьями.
Вернувшись в ставку на берег Золотого Рога, султан отдал такой же приказ капитанам кораблей, стоявших в заливе.
В полдень магистраты Пера по приказу султана собрались у главных ворот квартала. Султан официально уведомил их о том, что в случае оказания помощи осажденному городу квартал будет подвергнут такому же разорению, как и сам Константинополь.
Ближе к вечеру Мехмед выехал на западные позиции, где провел совещания в палатках командующих. Город истощен и слаб, говорил он, и нам ничего не стоить сломить сопротивления врага. «Город славен своим богатством и я подарю вам его на трое суток после взятия» – продолжал он.
«Ибо сказано в пророчествах, что городу сему быть оплотом истинной веры, и наша святая обязанность свершить это пророчество».
Пока султан скакал верхом вдоль городских стен, император Константин объезжал войска с внутренней стороны укреплений.
Что же он видел?
