Да, просто так нам ничто не дается. Получил за сравнительно короткое время тройную дозу любви, так вот теперь стало втройне грустнее.
Сегодня только с двумя попрощался. А началось все с тебя – и дальше уже пошла цепная реакция.
Беседую с тобой, так сказать, виртуально, но отнюдь не уверен, что смогу проговорить тебе это все при встрече, если вдруг таковая состоится. Не на кого вывалить все эти впечатления и ощущения. А для одного груз великоват.
Когда я в прошлом году с одной незабываемой женщиной гулял по одному старинному городу, она, внимательно глядя на меня живыми серыми глазами, задумчиво так произнесла: “Ты умеешь любить”. Я тогда даже и значения этому не придал: подумаешь, редкое качество. А теперь вдруг дошло, что ты сказала правду, но к этой правде имеется важное дополнение: я не умею разлюблять. Опасное, черт возьми, свойство.
Прихожу домой: Беты еще нет. Почему, спрашивается, нет ее, когда у меня такая трудная минута? Даже рассердился я немного. Но мука одиночества недолго длится – тут же следует негромкий, спокойствие несущий звонок:
– Ю-ю, хочешь меня встретить?
Еще бы я не хотел! Все время всех провожаю, надо же иметь в своей жизни кого-то, чтобы его только встречать! Встречать всегда, встречать везде… Жду уже, когда будет названо точное время, а философ мой вдруг на том конце провода начинает шушукаться с каким-то посторонним лицом, после чего отчужденно-отрывисто произносит:
– Ты знаешь, тут еще один разговор предстоит. Извини, пожалуйста, я тебе попозже перезвоню.
И прерывает связь на этих сухих словах, не добавив ничего мягко-интимного – типа “целую” или хотя бы “не скучай”. Что это за разговор предстоит и с кем? Не скажу, что впервые укольчик подозрительности ощущаю: при Бетиной рискованной открытости она раза три-четыре (это за все двадцать два года) неосторожно задевала во мне орган ревности. Но теперь, после того как…
“И ты это вполне заслужил. Поделом тебе, старому козлу, гуляющему по чужим огородам”. Это кто же мне такие гадости тут говорит? Телевизор выключен, радио тоже. Стены у нас старинные, голоса соседей не пропускают. А, это голос совести во мне наконец прорезался.
Противный голос, надо сказать.
Чем заняться, чтобы скоротать мучительный промежуток? Какую-нибудь книжку почитать, что ли? Но там же все не про меня… Сажусь за ноутбук проверить имейлы. “Здравствуйте, Юрий Петров! У вас нет новых писем”. А, вот и звонок наконец. Только почему-то не телефонный, а в дверь. Пока иду, Беатриса уже своим ключом открыла и вошла. Вся такая загадочная, наэлектризованная…
