У дверей ресторана Дэйна и Торнтона встретил усатый метрдотель. Он провел их в главный обеденный зал, где им отвели столик и вручили меню размером со средневековый фолиант. По опыту Торнтон знал, что цены, как правило, прямо пропорциональны величине меню.
К их столику подошел круглолицый лысеющий человек в смокинге. Он улыбался и дружески протягивал руку.
– Дорогой мой мистер Дэйн! Я так счастлив, что вы посетили мой ресторан!
– С полным моим удовольствием, – тепло отозвался Дэйн. Он пожал круглолицему руку. Его улыбка выражала искреннюю приязнь. – Генерал Мендоса, позвольте вам представить мистера Уильяма Торнтона.
Торнтон пожал небольшую холеную, но тем не менее твердую и сильную ладонь Мендосы.
– Быть может, генерал не откажется присоединиться к нам за стаканчиком вина? – вопросил Дэйн.
– Буду счастлив, – ответил Мендоса, садясь за стол. – Но я больше не генерал. Теперь я просто мистер Мендоса. Как вам хорошо известно, мистер Дэйн, искусство войны далеко опередило все мои познания. Теперь мое единственное желание – владеть приличным рестораном в этом прекрасном городе.
За спиной Мендосы появились два официанта. Почти немедленно к ним присоединился распорядитель винного погреба, мрачный старик, одетый в черное и носящий на шее цепь с подвешенным к ней ключом – знак своей должности.
– Что мы будем пить ради такого замечательного случая? – спросил Мендоса. – Шампанское? Мистер Дэйн, мистер Торнтон, вас это устроит?
Торнтон кивнул. Дэйн сказал:
– Во время нашей последней встречи, генерал, мы пили коньяк.
– Помню. И рюмка хрустнула прямо у вас в руке, а? У вас все еще остался шрам?
Дэйн приподнял рукав. По внутренней стороне его широкого мускулистого запястья тянулся нитевидный, едва заметный шрам.
– Как скоро затягиваются старые раны! – промолвил генерал. – Скоро у вас ничего не останется на память обо мне.
– Я всегда помню вас, – ответил Дэйн, – есть у меня шрам или нет. Люди такого калибра, как вы, – редкость в этом мире.
– Вы меня ошеломили, – признался генерал. – В самом деле. Но вы всегда были щедрым человеком.
Торнтон с досадой слушал этот нескончаемый поток комплиментов. У него было ощущение, что разговор идет на языке, который он едва-едва понимает. Это действовало ему на нервы. Кажется, все здесь знают всех – кроме него самого.
– Мистер Торнтон – ваш коллега? – спросил Дэйна Мендоса.
– Можно сказать, коллега, – отозвался Дэйн.
Мендоса счел это весьма забавным. Он обратился к Торнтону:
