Сразу вспомнилось полузабытое громкое дело жуликов, обкрадывавших местный молокозавод.
— Вас оправдали?
— Разумеется.
Ну что ж… Нежелание возвращаться к неприятному прошлому понятно. И все-таки какая-то очень личная неприязнь к Камынину не исчезла. Поскольку она была именно личная, Грошев постарался отодвинуть ее в сторону и заглушить — следователю она только мешает.
— Разрешите посмотреть машину?
Хозяин молча повел его к гаражу. Блеснули отполированные лак и никель.
— Сколько наездили? — спросил Грошев, медленно обходя машину.
— Семнадцать тысяч, — вздохнул хозяин и сообщил: — Наверное, продавать придется…
И это естественно — сторожем много не заработаешь…
Николай осмотрелся. В углу, под брезентом, горбились автомобильные покрышки, на стене висел съемный багажник, который при необходимости крепится на крыше машины, а под ним стояли канистры. Запасливый…
Нет, такой не продаст машину. И эта хозяйская ложь, рассчитанная на простачка, бьющая на жалость, вдруг перемешалась с подавленной, но не ушедшей неприязнью и обозлила Николая. Он подошел к Камынину вплотную и, заглядывая ему в глаза, спросил:
— Почему вы не сообщили в милицию о краже портфеля из вашей машины?
Кажется, первый раз Николай увидел, как сразу, до мертвенной желтизны, бледнеют лица. Камынин облизал губы, но ответил твердо, даже как будто с улыбкой:
— Нет, что вы… Не было этого.
Николай почувствовал: было. Крали у него портфель! Крали. Но почему-то ему невыгодно в этом сознаваться. Ведь бывает такое, что вор у вора дубинку крадет и оба молчат.
— Я ведь и портфеля никогда не имел, — добавил Иван Тимофеевич и, не выдержав взгляда, отвел глаза. — Что вы…
— Ну ладно… Не у вас, значит… Да вы не нервничайте. У нас, понимаете, два происшествия. Задержали жулика, укравшего портфель из белой «Волги», а владельца никак не найдем. И второе: какая-то белая «Волга» сбила на Московском шоссе человека и скрылась. Вот и ищем. А у вас машина как новенькая. Значит, не сбивали… Давно покупали?
— Я ее не покупал, — переводя дыхание, ответил Камынин. — Я ее выиграл по лотерее.
— Да нас это не волнует… Этим мы не занимаемся. Ну, до свидания.
Грошев вышел на улицу и про себя решил: этот может заинтересовать жуликов. Может! Вот даже версия образовывается: Вадим вернулся из колонии, в которой, вполне вероятно, отбывали срок и бывшие сообщники неуловимого кладовщика. В свое время он накрал, спрятал, а они помогали ему на следствии и на суде выйти сухим из воды, чтобы он помогал им в заключении. А он, жадный, не сделал этого, и они «продали» его Согбаеву… Да и новая его работа на базе галантерейных товаров тоже может повернуться по-всякому и, при определенных условиях, вызвать интерес у жуликов.
