Белый флюгер | страница 37
Калитку открыл пожилой грузный мужчина в сатиновой рубахе навыпуск, в зимней шапке, надвинутой на самые глаза.
— Чего надо? спросил он.
— Мы — ваши соседи, — сказала мать. — Поселились в доме Куприяна Дорохова, царство ему небесное!
— Чего надо? — прежним безразличным тоном повторил мужчина.
— Заладил одно и то же! — вспыхнула мать. — Я же говорю: мы — соседи! Поселились…
Мужчина не стал её слушать. Прихрамывая, он отступил внутрь двора и захлопнул калитку. Мать забарабанила кольцом по доскам, но только собака отозвалась на её сердитый требовательный стук.
— Хорош соседушка! — произнесла мать и, пригрозив забору, пошла к двухэтажному флигелю с белым петушком на крыше.
— Заметил? — тихо спросил у брата Федька.
— Кого? — не понял Карпуха.
— Кого? — передразнил Федька. — Хромает — вот кого! Как наш отец!
— Ну и что? Сейчас, кто не в армии, тот хромает или безрукий.
— Поглупел ты, что ли? — возмутился старший брат. — Может, это тот, кого чекисты искали!
У Карпухи глаза стали круглые, как пятаки. Он споткнулся, поджал губы, потёр ладонью нос, протяжно выдохнул:
— Ве-ерно-о!
Оглушённые неожиданной догадкой, мальчишки молча вошли за матерью через распахнутые ворота во двор двухэтажного флигеля. Он был какой-то смешной, игрушечный. Положили на землю один кубик — получился первый этаж. На него поставили ещё один кубик — второй этаж. На самом верху торчал из крыши третий крохотный кубик — труба.
Занавеска на окне в первом этаже колыхнулась. На крыльцо вышел матрос в тельняшке. Брюки были заправлены в русские сапоги. На подбородке чернела редкая борода. В глазах светилось добродушное любопытство. В этом матросе трудно было узнать того Самсонова. Он уже не хромал, но палку с костяным набалдашником не выкинул — хранил в подполье.
— Здравствуй, кума! — шутливо поздоровался он с матерью.
— Кума не кума, а соседка, — поправила его мать.
— То-то я смотрю — задымила заброшенная посудина! — Семён Егорович взглянул на дом Дороховых. — С чем пожаловала? За сеном?
— Муж уже был? — спросила мать.
— Нет. Мальчишки мои про вашу нужду рассказали.
Только теперь Федька с Карпухой сообразили, что в этом домике живут братья, с которыми они познакомились на берегу.
Мать, обрадованная тёплым приёмом, затараторила вовсю. Семён Егорович не перебивал её. Она рассказала и о пожаре, и о Куприяне, и о переезде, пропустив лишь то, что их задержали в ЧК.
На крыльцо вышла Ксения Борисовна и пригласила всех в дом.
Комната была квадратной. В трёх стенах — по окну, в четвёртой — дверь. В углу — печка, в другом — кровать за ситцевой занавеской. В центре — стол. Лестница, похожая на корабельный трап, вела на второй этаж.
