– Что с ним? – спросил Долгов.
– Трупные пятна, – ответил портье, перетягивая бедняге руку выше локтя. – Видимо, какое-то новое оружие – я не понимаю… Он просто мгновенно стал разлагаться…
– Разлагаться? – переспросил Максим, решив, что ослышался.
– Да! Это еще что! Тут несколько человек вообще в прах разнесло! Знаешь, дружище, я в анатомичке много перевидал, но такое… до сих пор мурашки по коже…
– Аид… – прошептал Долгов. – Конечно, их же с Аре-сом не было на этой вакханалии в ресторане! Они должны были из Нью-Йорка вернуться… Вот с тылу и ударили.
– О чем ты? Говори громче!
– Бесполезно все это! Я видел – у них регенерация раз в пятьсот быстрее, кости сами собой срастаются. Снотворное практически не действует. Зря все это, зря…
Девчонка вдруг открыла глаза. Сказала:
– Нельзя победить богов. Вы все еще не верите?
Максим посмотрел на нее. Девчонка улыбнулась и снова отключилась.
– Так это всё – боги? – ошарашенно крикнул портье. – Ну конечно! Как же я сразу не догадался! Аид – владыка мертвых! Вот почему… в прах-то…
Выстрелы вдруг смолкли. Остался лишь звон в ушах. Сквозь него пробивалось унылое завывание сирен, а еще – неприятное шуршание битого стекла под чьими-то подошвами да редкие неразборчивые реплики, доносящиеся из раций сквозь помехи.
– Хана, – сказал кто-то за стойкой. – Юрьич, хана.
Максим выглянул и замер.
На лестнице стояли боги.
Все.
Одиннадцать.
Будто их не осыпали градом игл с паралитиком и снотворным, будто не изрешетили свинцовым дождем. Лишь рваные клочки одежды свидетельствовали об этом, но ничего больше. И поэтому боги, в свисающих окровавленных лохмотьях, казались еще страшней.
Уцелевшие бойцы ОМОНа все еще давили по инерции на спусковые крючки автоматов, но хромой Гефест уже сделал свое дело – порох не воспламенялся в гильзах, и пули оставались в патронниках.
В разбитые дверные проемы со стороны улицы уже просунулись несколько камер и фотоаппаратов любопытных папарацци. Сигнальный маячок подъехавшей «скорой» пульсировал красно-синими вспышками в темноте.
– Вы хотели гнева богов? – спросил Зевс. И, не получив ответа, кивнул: – Вы обретете его.
Никто не успел заметить, как шевельнулась рука Гефеста. Дохнуло адским жаром, ослепительная вспышка на миг превратила все вокруг в негатив, и огненная волна прокатилась по холлу отеля, сметая на своем пути впавших в ступор спецназовцев, остатки интерьера и дверей. Она выплеснулась на улицу пыльно-багряным языком, отсветы которого отразились на лицах оставшихся в живых службистов, военных, милиционеров, врачей, журналистов, на уцелевших стеклах машин, на асфальте, на барельефах окрестных зданий, на подсвеченном знаке «М» возле входа в метро.
