Затем подняла руку Афродита. И тысячи птиц сорвались в безумии и заметались по огромному городу, выбивая стекла. Бродячие собаки и кошки потекли по улицам, сбиваясь в стаи и бросаясь на прохожих, домашние любимцы вдруг зарычали на обожаемых хозяев.
Apec вскинул вверх раскрытую ладонь. И милиционеры, вздрогнув, развернулись, направляя оружие на мирных жителей.
По мановению Посейдона река вздыбила свои волны и выплеснулась темной многотонной массой на мостовые, сметая машины и троллейбусы, разбивая витрины и калеча людей.
Аполлон грациозно вознес длань. И сотни беременных женщин споткнулись, упали, повреждая плод. Чтобы не родились одаренные младенцы, которым суждено было стать талантливыми художниками, музыкантами, скульпторами, писателями, дизайнерами, актерами.
А затем Дионис поднял руку. И тысячи алкоголиков захлебнулись, делая роковой глоток.
Затем – Афродита. И влюбленные поссорились, чтобы через час изменить друг другу.
После – Гера. И распались семьи.
Дальше – Афина. И вместо открытия вакцины от СПИДа ученый где-то в застенках подмосковного НИИ вывел формулу нового смертельного вируса.
А следом за ней шевельнул сухими пальцами Аид. И истлевшие кости давно умерших постучали в тысячи дверей, заставив родственников вздрогнуть и с животным ужасом припасть к глазку.
Свобода слуха исчезла в тот момент, когда появилась свобода слова.
Нам некуда деться от телевизоров, радиоприемников, газет, баннеров и экранов на улицах, Интернета, листовок, плакатов, наклеек и гравировок. Хотим мы того или нет, но слышать и видеть приходится практически всё, что нам хотят впарить.
Человек давным-давно превратился в раба массовой информации.
Максим сидел у себя на кухне, тупо переводя взгляд с выдернутого из розетки телефонного провода на отключенный мобильник. И обратно. За наглухо закрытым окном уже вовсю светило солнце.
Не хотелось есть, не хотелось пить, не хотелось двигаться, не хотелось думать.
Перед глазами стоял шквал огня, превративший холл отеля в крематорий. Если бы они с портье и ранеными не спрятались за стойкой ресепшна с толстыми стенками, то сгорели бы вмиг.
Не хотелось знать, что творится за пределами квартиры…
Долгов покатал между пальцами опаленные волосы на челке и покосился на часы. Десять утра. Через два часа Зевс должен объявить виды спорта, в которых людям придется отстаивать свое право на огонь.
Придется. Никуда не денемся – нам прошлой ночью ясно дали понять, что может сделать десяток богов с мегаполисом.
