Их отношения отличались своеобразностью. Молодых людей свел слепой случай, и они сразу же очутились в довольно щекотливом положении, а потому в первое время старательно избегали всего, что могло бы подать повод к сближению. Сначала Гунда даже отталкивала от себя Курта. Она избегала говорить с ним, еле благодарила его за внимание и заботы, хотя часто ей хотелось пожать ему руку и от всего сердца поблагодарить; она отлично видела, что он жертвовал ради нее всеми своими удобствами, часто даже рискуя здоровьем. Ее удерживала девичья стыдливость, и она предпочитала прослыть в глазах Курта гордой, высокомерной и холодной, чем возбуждать в нем надежды, которые могли бы дать ему повод позволить себе лишнее.
Но Курт не смущался таким поведением молодой девушки. Он уважал ее гордость и неприступность, хотя ему стоило огромных усилий сдерживать себя в течение многих недель и даже месяцев, тем более, что он издавна привык к легким победам над женщинами. В данном случае ему стоило только захотеть, чтобы завладеть всецело молодой девушкой, находившейся, так сказать, в его полной власти; но его удерживало великодушие и благородство, и он не пытался переступать границ. Он полюбил Гунду сразу, с первого же свидания, и любовь его все разрасталась, благодаря тому, что совместная жизнь скоро убедила его в нравственной чистоте молодой девушки.
Они жили, как два друга, как добрые товарищи, ни разу не произнося слово «любовь». При всем этом оба чувствовали взаимное влечение и сознавали, что в конце концов будут принадлежать друг другу на всю жизнь. Образ несчастного Бруно потускнел в душе Гунды, уступая место образу молодого красавца офицера. Гунда яснее сознавала, что любовь ее к Бруно была ошибкой и что чувство ее к Курту гораздо серьезнее. Ей только казалось, что она любит Бруно, так как в то время она была одинока и видела его сердечное участие к себе. Чувство благодарности она приняла за любовь.
На первых порах Гунда не хотела сознаться даже самой себе в своих чувствах к Курту, она стыдилась своего искреннего влечения, хотя и понимала, что предана ему всецело, что пойдет за ним в огонь и в воду. И куда же он повел ее? К смерти, к мучениям. Не будь ее любви к Курту, она давно бы уже сняла неудобный мундир и перестала бы разыгрывать роль мужчины.
Лишь для того, чтобы не расставаться с любимым человеком, чтобы видеть его и восторгаться им, Гунда отказалась от мирной девичьей жизни, взяла на себя всю тягость похода, испытала все опасности и приключения и приняла даже участие в кровопролитном сражении. Ее не страшили ни рев пушек, ни треск ружейного огня. Содрогаясь невольно при виде падающих жертв боя, она видела перед собою только одного Курта и, глядя на него, черпала новые силы, новую отвагу. Она восторгалась своим возлюбленным, видя как он мчался на коне с обнаженной саблей, бесстрашно подставляя грудь вражеским пулям. Ей невольно вспоминался греческий герой Ахилл. Смерть за Ахилла казалась ей наслаждением. И вот за свое воодушевление, за свою страстную любовь она поплатилась тяжелой раной, которая привела ее на край могилы и угрожала мучительной смертью.
