— Вы женаты?
— Нет, — сказал Юрий и повертел рукой. — У меня ведь нет обручального кольца. «Нет кольца — не скованы мы цепью Гименея…»
Аля улыбнулась, но все же повторила свой вопрос.
— Я ведь уже сказал, — удивился Юрий.
— Я думала: вы шутите, — растерялась Аля. — О кольце, например…
— Но в книгах пишут… — начал Юрий. Что-то на миг изменилось в его лице. Какое-то выражение, будто тень, мелькнуло и исчезло.
«Притворяется сверхнаивным. Но зачем?» — думала она. Ее доверие к своему спутнику поколебалось.
— Снижаюсь, — предупредил робот, — По карте до Орла осталось шестьдесят километров.
Снижались медленно. Над городом робот сделал несколько кругов прежде, чем они нашли ее дом.
— Если вы не спешите, может быть, зайдете в гости, — робко предложила Аля.
— Извините, спешу.
В голосе Юры вдруг зазвучали металлические нотки. И тут же исчезли, растворились. И уже мягко он закончил:
— Я обязательно прилечу к вам. А вы ждите. И верьте в сказку. Чтобы сказка пришла, в нее надо верить.
В синеве неба уменьшалась диковинная птица. Аля долго провожала ее взглядом…
Василию Фокину везло на соседей по номерам в гостиницах. Обычно ими оказывались степенные терпеливые люди, которым можно излить настрадавшуюся душу, а они станут поддакивать да сочувствовать. Иногда попадались и такие оригиналы, которые решались давать советы. Поэтому Василий, даже когда ему предлагали отдельные номера, всегда просил номер с соседом.
Вот и на этот раз администратор — молодая женщина с серебряным значком теннисного клуба на лацкане фирменного жакета — сказала Василию:
— Хороший сосед у вас будет в триста сорок втором. Номер, правда, неважный, тесный. Но зато из окон видно старую крепость. Красиво…
— Ладно, — согласился Василий. — Люблю побеседовать с хорошим соседом.
— Ну, говорить-то будете в основном вы, — улыбнулась администратор. — Сосед ваш — человек молчаливый. Он уже давненько у нас живет. Больше месяца. Трое соседей сменилось. Все его хвалили… Он каждого с таким вниманием выслушивает, что у них — слезы на глазах.
— А он не глухонемой? — засомневался Василий.
— Исключено, — заверила его бывшая теннисистка. — Сама с ним разговаривала. Он еще благодарил за соседей. Как это он выразился? «Благодатный человеческий материал…» Да, так и сказал!
— Материал? — не понял Василий.
— Так говорят иногда ученые люди — «человеческий материал…»
— А он того… не писатель? А то ведь потом так изобразит, что сам себя не узнаешь!
