– А почему для чародеев так важна первая ночь полнолуния? – протерев слипающиеся глаза, спросила Дженева.
– И первая ночь, и первые дни. Сейчас у вас устанавливается связь с Грассом. Это самое важное для должной работы Круга – четкая, сильная, быстрая связь без помех. Так что не надо засыпать. Потерпите ещё немного. На первый раз всё почти сделано, кроме одного… Сколько времени осталось до восхода?
Айна-Пре подошёл к восточному окну, за которым уже разгоралась утренняя заря.
– Можно и идти. Небо чисто.
– Хорошо, – кивнул Кастема. – Тогда вставайте. Вы сейчас спуститесь и пойдёте к лодочному причалу. Оттуда лучше всего видно. Вам нужно будет встретить восход солнца. В одиночестве… Так, подождите-ка! Вы же пришли не вместе. Наверное, и это тоже придётся порознь?
– Да вот ещё, – махнула рукой Кемешь. – Пускай вместе… Идите, ребята. Вам
там ничего не надо делать. Просто будьте там, просто встретьте солнце. Когда оно полностью поднимется, можете возвращаться. Сюда же, в Башню. Я буду ждать вас внизу.
…И тропинка рыхлого песка вывела их к аккуратной заводи с длинным мосточком, рядом с которым покачивалась на мелкой волне пустая лодка. Вокруг быстро светлело; Дженева опасалась, что солнце вынырнет, пока они ещё будут в дороге. Она то ускоряла шаг, боясь опоздать, то умеряла его, приноравливаясь к скорости беспечного Юза. Шли молча.
– Пойдём на мостик? – негромко, боясь нарушить торжественную предрассветную тишину, спросила она.
В ответ Юз неопределенно дёрнул головой, но послушно отправился вслед за ней.
Они дошли до самого конца настила и повернулись направо, к ало-жёлтой полосе над неблизкими скалами правого берега Ясы. Под ногами мирно шлёпалась вода, где-то
за рекой распевались петухи. Близость Юза – вот только протяни руку! – кружила голову, билась дрожью в теле.
– Холодно… Замёрзла. А ты?
– Давай помолчим.
Кивнула, успокаиваясь. И тут на самом дне бледнеющей алости яркой звездой
вспыхнуло червонное золото великого небесного диска. В лицо ударил свежий ветер, обдал тело влажной прохладой – и затих на волнистой глади воды. Новое солнце поднималось над горизонтом, медленно, величаво, без усилий, и разворачивающаяся картина нового дня мироздания вдруг смыла сонную усталость, очистила сердце от нагоревшей за эту ночь копоти и без малейшего намёка на высокомерное превосходство показала всю суетливую мелкость самых громадных страхов и самых чаянных надежд.
И на мгновение исчезло чувство себя, словно никогда и не бывшее, и мир перестал быть чужим и посторонним, и всё естественно стало на свои места – впрочем, никогда с них и не сходя…
