Кастема, к которому был обращён этот вопрос, отрицательно покачал головой.
– Это дань уважения далёкому прошлому. Бывали дни, когда здесь едва помещался весь ренийский Круг. Но вряд ли стоит желать их повторения: давно замечено, что многолюдность Круга случается в годы потрясений или бедствий страны. В мирные и благополучные царствования Маэстро хватает и считанных чародеев.
– Маэстро?
– Маэстро, Грасс, Хозяин, Дух Рении…. Пришло время узнать вам о неизменном
главе нашего Круга. Вы не раз слышали от нас историю становления Большого Круга. Мы говорили об одном найденном древними чародеями средстве, которое помогло людям пережить Долгую Ночь. Что от этого средства страна стала чем-то вроде разумного и зрячего муравёйника. Признаюсь, сравнение немного кривое, но, быть может, после нашего сегодняшнего рассказа вы сможете придумать образ получше и поточнее… Чень, начнёшь ты? Ты ж у нас специалист по архивам.
– Хорошо. Только вы, ребята, сразу переспрашивайте, если что непонятно…
И сменяя друг друга, чародеи завели рассказ о том, как больше тысячи лет назад собравшийся Большой Круг принял решение объединить свои силы и умения; о том,
каким образом это было решено сделать; о том, как искали добровольцев, согласных оставить своё человеческое тело и перейти в новое, создаваемое общими усилиями. О том, как в этой новой оболочке, вознёсшейся над всей страной, выбранные
чародеи обрели бы способность наблюдать всё в ней происходящее, принимать нужные
решения и нужным образом действовать. С невообразимой прежде высоты и охвата они видели бы глазами всех аларанов, принимали решения, используя свои новообретённые возможности надчеловеческого разума, и передавали своим обычным собратьям, что тем нужно сделать и как поступить.
Чень, Кастема, Кемешь, Айна-Пре по очереди рассказывали, что было потом. Не всё вышло, как задумывалось, но всякий раз как-то выходило… Старательно отвечали на все вопросы. Последние в основном исходили от Юза, со сдержанной жадностью требовавшего деталей, уточнений, объяснений…
Дженева больше помалкивала, а её редкие слова не всегда оказывались впопад. Она
честно пыталась вслушиваться, собирала в кулак внимание, но оно всё равно каждый раз ускользало обратно, к Юзу. Ей не раз довелось искренне пожалеть, что эта удивительная, захватывающая, фантастическая история досталась ей, когда она не может думать ни о чём другом, кроме него самого.
Ближе к рассвету деловитая оживлённость сама собой стихла. Даже Юз устал задавать вопросы. Четвёртый час, самая смурная пора бессонной ночи.
