ни существований, ни смертей,
мертвых звезд рассеянное тело —
вот итог судьбы твоей, моей.
Костенурка печально наклонила голову.
Светлая, широкая дорога —
путь, который каждому открыт.
Что мы ждем? Пустыня внемлет Богу
и звезда с звездою говорит...
Я вдруг пожалел, что вышел из дома.
Куда ни приду, количество загадок множится.
Запомнилась мне оранжевая книжка, сержанту Дронову бы ее подсунуть.
– Вы много читаете?
– Да нет, наверное.
– А что читали последнее?
– «Триста актов».
– Мне следует покраснеть?
– Вы шутите! Бухучет, всего лишь.
– Видимо, для ваших дурацких игр большего и не надо?
– Выходит, что так.
Я не протестовал.
Умная доисторическая леди.
Прожила интересную жизнь. Все помнит.
А у меня прошлого нет, и будущее аморфно.
– У меня был брат... – негромко произнесла Конкордия Аристарховна.
Я даже оглянулся. С таким лицом пойдешь покупать табуретку, непременно предложат бонус – мыло и веревку.
– Брат спас меня...
Я кивнул. Я слушал.
– Мой брат был майором НКВД.
Костенурка внимательно следила за моим лицом.
– Однажды он не вышел на службу. Был у него любимый зеленый чемоданчик – для командировок. При обыске чемоданчик не нашли. Но на столе под мраморным пресс-папье лежала записка: «Ухожу из жизни». Странно, да? Уйти из жизни с зеленым фибровым чемоданчиком. Он, конечно, понимал, что в органах быстро поймут, потому и писал откровенно. Через много лет я нашла его записку в одном закрытом партийном архиве. «Не считаясь с жертвами, нанесите полный оперативный удар по местным кадрам, – цитировал он в записке указание своего шефа. – Да, могут быть и случайности. Но лес рубят – щепки летят». Мой брат не хотел принимать такие тезисы. Он не был пай-мальчиком, но указания наркома его ошеломили. Он не хотел считать, что эффективность работы следует подчеркивать количеством арестов. А слова «железного наркома» много раз цитировались. Мой брат был выдвиженцем Ежова. Когда Николая Ивановича выдворили из НКВД и перекинули в наркомат связи, брат сразу понял опасность и отправил меня на Западную Украину.
– И этим спас?
Она неопределенно вздохнула.
– Ладно. Давайте дальше. Как ваш брат?
– Конечно, записке не поверили. Ориентировка попала на все пограничные пункты. Установили слежку за родственниками. Убегать от смерти никому не возбраняется, правда? – Она улыбнулась. – Но куда бежать от верной смерти?
– Может, в сторону верной любовницы?
Конкордия Аристарховна улыбнулась:
– Сразу видно, вы привыкли играть?
Я притворился непонимающим. Она напомнила:
