– О, какие громкие слова! – усмехнулся я, подойдя ближе и взявшись рукой за мокрую дверцу автомобиля. – Я растлитель, а вы, разумеется, святоша. И вы, конечно же, намеревались Элю осчастливить. И какое же счастье, позвольте спросить, вы собирались ей преподнести? – презрительно скривил я губы, упиваясь своей ролью негодяя. – Тихий семейный уют? Десяток новых платьев? Счастье готовить вам ужин? Наслаждение ждать вас по вечерам после ваших деловых встреч и фуршетов? Или блаженство родить от вас дитя, похожее на вас же? – и я издевательски заглядывал ему в лицо.
– А вы?! – вскричал он. – Я, по крайней мере, в состоянии обеспечить ей нормальную жизнь, какой живут нормальные люди, а не сумасшедшие вроде вас. Ведь вы не в себе, это сразу видно. И вы ее делаете такой же. Она не появляется в офисе, она не слышит, что ей говорят… Ей светило повышение, а теперь место занято!.. Вы тянете ее в болото. Оставьте ее! Исчезните! Я заплачу! Я дам тебе хорошие деньги. Только сгинь!
Он задыхался в своей машине, словно улитка в скорлупе. Возможно, он в чем-то был прав. Даже тогда я подспудно ощущал, что, по большому счету, он прав, и я действительно гублю любимую женщину и разрушаю ее жизнь. Однако и его жалкий мирок с заданным стилем жизни, с автомобилем, чинным семейным бытом, обедами в ресторане в компании с такими же, похожими на престижные автомобили, существами, с размеренной половой жизнью, обеспеченной старостью – был мне в высшей степени противен, он казался мне еще худшим болотом для Эли, чем то, в какое ее затягивал я.
– Она моя! – нагло, почти с ненавистью проговорил я. – Она – мой образ и подобие. И странно, что ты до сих пор это не усвоил. Ты собирался свить с ней гнездышко?… Рано или поздно она разнесла бы его в щепки! У тебя рога росли бы изо всех мест! Как ты этого еще не понял? У тебя серьезные намерения? Ну конечно: человек ты устоявшийся, у тебя красивая тачка и солидная должность. И было бы очень стильно завести вдобавок к тачке красивую жену-куклу. Наверное, немало найдется таких, что с радостью согласятся на такую роль, но не Эля! Она из другого материала, из других атомов и молекул! Она не для тебя, наодеколоненная дубина!
– Только не надо хамить, – процедил собеседник, и в глазах его блеснули нехорошие огоньки. – Смотри, как бы не пришлось раскаиваться.
– Пошел ты! – я толкнул дверцу и, не желая того, прищемил ему пальцы руки. Уже отойдя на десяток шагов и оглянувшись, я увидел, что он все еще трясет кистью.
