— Поскольку полиция отмела предположение о самоубийстве, эксперты с большей осторожностью отнеслись к вопросу об использованном оружии, — сообщил Амос. — Сейчас они говорят о револьвере марки «браунинг», аналогичном тому, который принадлежал покойному. Пуля сильно деформирована. Стреляная гильза, правда, осталась в барабане брошенного револьвера. Словом, в этом вопросе нет полной ясности.
— Вам известно, кто проводит расследование? — спросил Розовски.
— Инспектор Ронен Алон, — ответил Амос.
— Алон? — Розовски удивленно поднял брови. — И это он вам рассказал о случайном ограблении?
— Нет, разумеется, — Амос усмехнулся.
— А… — начал было детектив, но вице-президент прервал его жестом, выражающим нетерпение.
— Вы получите все необходимые сведения, — сказал он. — Все, чем располагает полиция и все, что удалось установить нашим специалистом. Пока не будем отвлекаться на детали, хорошо?
— Согласен, с деталями я разберусь потом, — сказал Розовски. — В конце концов, за детали мне и платят. Тогда такой вопрос: почему вас интересует все это? Насколько я понимаю, банкир был вашим клиентом?
— Именно. Его жизнь застрахована нами на сумму в два миллиона шекелей, — впервые в голосе вице-президента «Байт ле-Ам» появилось ничем не прикрытое раздражение. — Скажу откровенно: я был против этого контракта, и сейчас виню себя только за то, что дал президенту уговорить себя.
— А почему против? — спросил Розовски. — У вас были на то основания?
— Да! — мрачным голосом сказал вице-президент. — У этих русских слишком тонка грань между бизнесом и преступлением. Когда русский бизнесмен страхуется от несчастного случая, я ничего не имею против. Когда же он включает в страховку пункт о своей смерти в результате убийства… — Нахшон Михаэли развел руками. — К сожалению, повторяю, я дал себя уговорить. И вот результат.
Розовски присвистнул. С этого момента он стал слушать гораздо внимательнее.
— Минутку, — сказал он. — Пункт о смерти в результате преступления был включен в контракт с самого начала? Или банкир решил внести его несколько позже?
— В том-то и дело, что нет. Он обратился к нам с просьбой о внесении изменений в страховку относительно недавно… — Нахшон Михаэли покосился на секретаря-референта, и та подсказала:
— Четыре месяца назад, в мае.
— Верно, — сказал Михаэли. — Я же говорю: его бизнес явно был не совсем законного характера. Возможно, не сразу, а с какого-то момента. Иначе не возникло бы такой сомнительной просьбы.
