- Сюда не надо, - сказал Селен, прервав рассказ, обраставший всё новыми драматическими подробностями. - Тьма, изгоняющая свет, - это прекрасно.
Чтоб тебя чёрт побрал, декадент хренов, с тревогой подумал Романов. Придёт Шахова - ридикюля не разглядишь.
Он огляделся. Зал весь состоял из островков слабого света, окружённых мраком. Романтично, но для дела очень нехорошо.
По счастью, через минуту электричество вспыхнуло вновь.
- Алину высматриваешь? - спросила Люба. Он вздрогнул.
- С чего ты взяла?
- Влюбился, - грустно констатировала она.
Это обыкновенное слово прозвучало в эпатистской компании как-то очень наивно, по-детски. Здесь никто ни в кого не влюблялся. Здесь отравлялись ядом чувств, пылали любовным экстазом, самое меньшее - сгорали от страсти.
Романов покосился на соседей - не слышат ли. Кажется, услышали…
- Пьеро влюблён, Пьеро влюбился! - продекламировал Мальдорор.
- Что за чушь! - шёпотом обругал Любу прапорщик.
- Не чушь. Такие, как ты, всегда влюбляются в таких, как она, - всё так же печально, но уже тише сказала танцовщица.
- “Такие, как я”? Провинциалы в стильных столичных барышень?
- Нет. Сильные в слабых. Вам мерещится, что вы их спасёте. А им, может, спасаться и не хочется. Это во-первых.
- А во-вторых?
Из-под насмешливо изогнутых бровей Арлекина на него смотрели совсем невесёлые, полные сострадания глаза.
- А во-вторых, вас самих спасать надо. Но женщину, которая может это сделать, вы ни за что не полюбите…
Ужасно милая, подумал Алексей. Однако следовало держать марку. Мальдорор с любопытством вслушивался в тихий разговор и всё язвительней ухмылялся.
- Тебе не в кабаре выступать, а лекции читать в университете. По психологии, - засмеялся Романов.
Но она не обиделась, а тоже улыбнулась. И встала.
- Мне пора. Надо ещё намалевать рот до ушей.
Едва Люба ушла, снаружи донеслась заливистая трель свистка. Это был условный сигнал.
Никому не показалось странным, что после ночного инцидента перед клубом учреждён полицейский пост. Усатый городовой при кобуре и с “селёдкой” на боку важно прохаживался по тротуару, пуча глаза на диковинных посетителей ночного заведения. Служивый заметно прихрамывал, но и это было неудивительно: в полицейских частях недавно прошла мобилизация на фронт, не тронули лишь пожилых и ограниченно годных. Очень уж Козловскому хотелось быть поближе к месту событий, а то со своей негнущейся ногой он вечно поспевал лишь к шапочному разбору…
План был таков.
Как только появится Шахова, негласно сопровождаемая филёрами из службы наружного наблюдения, двое парней Саранцева, что дежурят на той стороне улицы, затевают ссору. Городовой, естественно, свистит, призывая скандалистов к порядку. Это знак для Романова: встречай гостью. Нужно проследить, не встретится ли с кем-нибудь Шахова в вестибюле или коридоре…
