Она промолчала. Он подождал.
— Я знаю, — продолжил он, — тебе кажется, что я тебя предал. Может, это и правда. Но ты загоняла себя в гроб, и ты там уже сделала все, чего от тебя можно было ожидать, и даже намного больше.
— Так мы теперь в космосе?
В ее тоне чувствовалась пустота и отдаленность, будто она физически отодвинулась от Джима, но в остальном Мэри была спокойна, и он не ощущал в ее голосе надвигающегося взрыва.
— Верно. Мы идем будто на обычных двигателях, самостоятельно я на большее не способен, но мы непрерывно удаляемся.
— И мы могли бы вернуться, если бы захотели?
— Могли бы, но не будем, — ответил Джим. — Если бы ты наконец отменила этот гипнотический контроль, чтобы я смог управлять кораблем и делать фазовые переходы, то мы бы обошли территорию лаагов и направились домой.
— Нет, — сказала Мэри. — Пока есть возможность вернуться к лаагам, я этого не сделаю.
Неизменное абсолютное спокойствие ее голоса и мыслей показывало, что она вряд ли уступит.
— Тогда нам придется рискнуть и идти так, как сейчас, — сказал Джим.
— Лааги поймают нас куда раньше, чем мы дойдем до границы и попадем под защиту людей, — ответила Мэри.
— Может, поймают, а может, и нет, — возразил Джим. — Я не собираюсь идти наверх, от центра галактики к дому. Я направлюсь к центру; вряд ли лааги сразу об этом догадаются, а нам не помешает выиграть любое время.
— Понятно, — сказала Мэри. — Ладно, но и ты пойми меня. Я отдохнула, и в голове у меня прояснилось. Ты был прав. Я доработалась до того, что не могла объективно оценить ситуацию. Но теперь я в порядке, а там остались неоконченные дела. Если ты повернешь назад и дашь лаагам поймать нас, то обещаю, что через три месяца по их местному времени мы улетим.
— Нет, — ответил Джим.
— Неужели тебе так важны эти три месяца после того времени, которое мы уже там провели?
— Дело не в этом, — объяснил Джим. — Я просто тебе не доверяю. Если ты вернешься, то три месяца превратятся в полгода, потом в год, а к концу года ты опять доведешь себя до такого состояния, что разговаривать с тобой об отлете будет бесполезно.
Мэри опять надолго замолчала. У него всегда был перед глазами ее мысленный образ, и сейчас он представил, как она в задумчивости прикусила уголок нижней губы, подыскивая слова, которые смогли бы его переубедить. Картинка была красивая и даже в какой-то степени вызывающая симпатию, но он не мог позволить себе сдаться.
— Ты хочешь попытаться добраться домой, несмотря на все препятствия? — спросила она наконец.
