— Много их там, в лесу, прячется? — спросил я, когда мы значительно углубились в чащу.
— Довольно, у Чувака народишка хватает, он разбойник везучий.
— У кого? — не понял я имени атамана.
— У Чувака, — повторил он.
— Откуда у него такое странное имя? — удивился я.
— Не знаю, так видать прозвали.
— Никогда такого не слышал, — сказал я, вспомнив слова гадалки Сапрунихи о наших современниках, болтающихся по историческим эпохам.
— Теперь нужно пешком, — неожиданно сказал Павел, трогая меня за плечо.
Я остановил лошадь, мы спешились и дальше пошли по еле заметной тропинке вглубь леса. Мой донец недовольно фыркал, когда ветки касались его морды, но оставить его одного я, понятное дело, не рискнул. Вдруг невдалеке раздался свист, Павел тотчас вложил два пальца в рот и ответил свистками трех разных тональностей.
— Караульный, — сообщил он мне, — увидел чужого человека.
— Ты, я вижу, здесь свой.
— Шутишь! Мы с Чуваком кумовья, я его сына крестил!
— Так он, что, в лесу живет с семьей? — удивился я.
— Зачем ему здесь семья, она в Москве, на Таганке, у него там дом, будь здоров! Здесь он как бы службу несет.
«Хороша служба!» — подумал я, но вслух свое мнение о разбойничьем промысле не озвучил.
— Вот и пришли, — сказал Павел, останавливаясь на неприметной поляне.
— Так где же их стан? — не понял я.
— Под нами.
Он топнул ногой по земле и опять по-новому свистнул. В нескольких шагах неожиданно поднялся квадратный пласт дерна, из образовавшейся ямы высунулась всклоченная огненно-рыжая голова. На нас с любопытством уставилось два веселых голубых глаза.
— Ты, что ли, Пашка? — спросил владелец красной шевелюры. — Чего приперся, да еще с чужаком?
— Не твоего ума дело, зови Чувака, у нас к нему дело.
— Спит и не велел будить, так что на воле подождите, а то полезайте сюда в яму.
— Ты как? — поинтересовался Павел.
— Я лучше здесь посижу, — отказался я от любопытной экскурсии в лесные схороны. Мне было уверенней чувствовать себя, имея вокруг оперативный простор. То, как был замаскирован разбойничий лагерь, напоминало тайные убежища литовских лесных братьев, после окончания Второй мировой войны много лет воевавших с Советской властью. Похоже, что у таинственного Чувака был богатый опыт партизанской войны.
— Долго он будет спать? — спросил я Павла.
— А Чувак не спит, он придуривается и наблюдает за тобой со стороны, — откровенно ответил он. После вчерашнего небольшого недоразумения у нас установились вполне доверительные отношения. Это было уже понятно по тому, что Павел привел меня в такое тайное, замаскированное место. Впрочем, нельзя было исключать и того, что меня не собираются отсюда выпускать.
