— Нет, теперь у меня тебе веры нет, обманешь! Оставайся лучше здесь, мучениями искупишь все свои прошлые грехи.
— Погоди, хочешь, побожусь, что не обману?!
— Божись!
Павел забормотал церковные клятвы. Говорил торопливо, боясь, что я и правда уйду, и оставлю его одного в лесу. Я слушал, пока он, иссякнув, не замолчал, потом решил:
— Ладно, на первый раз поверю тебе на слове, но смотри, шаг влево, шаг вправо, считаю за побег.
— Какой побег, ты что, я же побожился!
— Теперь говори, знаешь место, где прячутся разбойники, или все наврал?
— Конечно, знаю, атаман мой кум.
— Тогда, может быть, с ним можно просто договориться? Я дам отступного за своего человека, и не нужно будет зря кровь проливать?
— А как же моя доля? Ты помнишь, что обещал?
— Я-то помню, а вот ты быстро забыл, — упрекнул я.
— Кто старое помянет, тому глаз вон. Развяжи, будь человеком!
— Лежи, не дергайся, — сказал я, снимая с Павла путы.
Он встал. Почесал в затылке.
— А здорово ты мне врезал, я даже ничего не понял. Научишь?
— Там видно будет. Ну что, пошли к разбойникам?
— Так они отсюда далеко, прямиком не дойдем, к тому же впереди болото. Мы к ним лучше с утра сходим, а пока в деревню вернемся. Из деревни ближе и дорожка есть, можно будет на лошади доехать.
Спорить было не о чем.
— Назад так же гнилой балкой пойдем?
— Зачем, отсюда в деревню тропа есть хорошая, чего нам зря грязь месить.
Я подумал, что местные грабители сумели устроиться с комфортом, даже тропинки протоптали по своим воровским интересам, но вслух ничего говорить не стал. Мы выбрались из топкого оврага в сухой лес и, действительно, меньше чем за час дошли до деревни. Павел всю дорогу молчал, но не со зла, а на самом деле устал и переволновался. Я тоже был не в лучшей форме, чавкал раскисшими сапогами и ругал себя за легковерие. Ведь едва не купился на раскрутку сельского темнилы. Только несколько его мелких проколов и обмолвок помогли не потерять бдительность. Вернулись мы в знакомую избу, когда уже светало. Павел тотчас завалился спать, а мне еще пришлось долго очищать свою одежду и обувь. Зато встал он первым и разбудил меня приятным предложением: — Вставай, садись завтракать!
— У тебя же нет никакой еды, — подколол я.
Он только усмехнулся.
Солнце уже светило вовсю, когда мы вдвоем на моем донце въехали в лес, в стороне от того места, где на нас напали разбойники. Действительно, в их стан вела вполне приличная по здешним меркам дорога. Павел с утра был весел и не поминал вчерашнее. Мы разговаривали, сколько позволяло движение.
