— Нет, вы только подумайте, как же клевещут на нашего брата дворян, — произнес Фуркево, лукаво улыбаясь. — Глядя на нас, подумаешь, что вы заняты интригами, а вы просто заботитесь о лошадях. Я же думаю не о ком-нибудь, а о родственниках.
Эктор тоже улыбнулся:
— К людям часто относятся несправедливо. — И вышел из комнаты.
Тут Фуркево стремглав кинулся в нижний зал, тихо позвал пажа, начинавшего терять терпение, и вместе с ним вышел на улицу черным ходом.
— Идите направо и не отставайте от меня, — шепнула Сидализа на ухо Полю.
В то же время Эктор тоже вышел на улицу, но через конюшню. На улице его ждал человек. Но в отличие от Поля они повернули налево.
Фуркево шел на некотором расстоянии от Сидализы, как испанский идальго, ищущий интрижек в переулках. Наконец они вошли в дом, где та остановилась, и очутились в кокетливо убранной комнате, освещенной пламенем камина.
— Подождите меня, — шепнула Сидализа, — а пока вот вам книга новых романсов и мадригалов.
Она исчезла за портьерами. Поль бросился в кресло.
— Непостижимо, — прошептал он. — Со времен Филемона и Бавкиды ничего подобного никто не видел: скоро будет три месяца, как мы обожаем друг друга.
Не успел он управиться с третьим мадригалом, как вместо пажа явилась хорошенькая голубоглазая блондинка. Вся светленькая, небольшого роста, но не худенькая, с прелестнейшими губками, изящными ручками и настолько живая и шаловливая, что на неё нельзя было смотреть без удовольствия.
Поль раскрыл объятия, она хотела оттолкнуть его, но не удержалась от смеха и весело расцеловала его в обе щеки.
— Я смеюсь и я обезоружена, — успела прошептать она. — Конечно, я могла бы потребовать отчета о ваших похождениях, но боюсь, не было бы это с моей стороны слишком опрометчиво.
— Ах! — воскликнул Поль. — Едва ли кто может сравниться со мной в добродетели. Я возвращаюсь таким же, каким уезжал в Италию.
— Неужто это так?
— Увы!
Сидализа снова рассмеялась.
— Нет, на вас невозможно даже рассердиться. Давайте-ка покайтесь мне без лишних слов.
— Я скажу так: пришел, увидел, но был разбит.
— И все?
— По-моему, этого вполне достаточно. Да из-за принца Евгения я одних кружев потерял на тысячу экю. Во время битвы я думал о вас и очень горевал, что вы можете меня лишиться.
— Как вы сострадательны! Наверно потому вы строили глазки всем женщинам на балконах?
— Иначе они приняли бы нас за бродяг!
Тут принесли ужин. Приятный запах жареного рябчика отвлек внимание Поля.
