- Чё дересси-то? Да иссё ногами!…
Дикция его стала еще немого хуже. Дальнейшее я видел словно в замедленной киносъемке. Двое одношайников (а как еще назвать сотрудников по шайке?) бросились на помощь атаману. Лешек в это время делал какие-то пассы руками. Он поднял руки вверх, растопырил пальцы, согнул руки в локтях, соединил пальцы, словно хватая каждой рукой по щепотке соли и резко выпрямил руки вверх. То, что я увидел дальше просто отдавало сюрреализмом. Две осины нагнули свои кроны, сомкнули ветви, схватили этими ветвями как пальцами за шивороты ринувшихся в атаку разбойников и, распрямившись, подняли их вверх.
- Й-ес! - сказал Лешек, резко дернув согнутой в локте и сжатой в кулак рукой.
Одна из осин тоже сжала крону и дернулась. Разбойник, висевший на ветках, судя по ругательствам и воплям, пережил непередаваемые ощущения. И тут появился волчище. Очень эффектный выход, ну просто собака Баскервилей. Грозный оскал, слюна из пасти, вздыбленная холка и инфразвуковое рычание, от которого задрожали осины с подвешенными на них разбойниками. Разорвав одежды, они шлепнулись на землю, как жабы в болото. И вся шайка, включая главаря, побросав оружие и котомки, со скоростью лучших спринтеров мира исчезла в чаще.
- Где ты был?! - укоризненно спросил я Вольфа, потирая саднившую скулу.
- Да понимаешь… - замялся волк, - поспешность, она только при ловле блох нужна бывает. Я так торопился превратиться в волка, что забыл заклинание.
Однако у самого, в полном смысле слова, рыльце было в пуху. Видимо, став волком, он успел полакомиться только что пойманной куропаткой. Когда я попытался указать ему на это, волк опустил глаза и, стряхивая лапой пух с морды, сказал:
- Да что вы, сударь, я вообще почти вегетарианец.
Мы решили забрать с собой трофеи. Мне очень понравился древний пистолет с раструбом. За него любой антиквар отвалил бы весьма приличную сумму, но я лучше, как только вернусь домой, повешу его в изголовье над кроватью, как сувенир. Дубинки мы подбирать не стали - этого добра в лесу хватает. Взяли разбойничьи котомки, тесаки и покинули место инцидента.
И опять этот распроклятый перекресток. Солнце клонится к закату, целый день потерян в бессмысленном шатании - мы ни на шаг не приблизились к искомой цели. Нам осталась только одна дорога. К смерти!
- Мужики, а чего мы боимся? - меня вдруг осенила совершенно бредовая (а может гениальная) идея. - Ведь все мы когда-нибудь помрем. Это же продолжение той дороги, которая вывела нас из детства. Это - дорога жизни, а жизнь, как известно, заканчивается смертью!
