Леонид и его одноклассники уже достигли того возраста, когда становятся понятными и презираемыми слова «педик», «гомосек» и другие, менее благозвучные, их синонимы. Розен видел тех, кого так называют, — вертлявых, манерных, ужимистых и несчастных, — но не чувствовал себя таким же, как они. Они, эти странные люди, отвергнутые парии общества, все же сохраняли какие-то мужские черты, хотя и считали себя «третьим полом». Леонид же никаким «третьим полом» себя не чувствовал. Наоборот, с каждым годом в нем все сильнее росла уверенность в том, что он, Леонид Розен, — настоящая женщина, лишь по какому-то чудовищному недоразумению попавшая в мужское тело.
Иногда, в ванной, Леонид с недоумением разглядывал свое тело и думал: неужели это навсегда? И почему эта беда случилась именно с ним?
Испуганный и растерянный, Розен не в силах был носить свою тайну в себе. Это было слишком мучительно — жить второй, тайной, жизнью, о которой никто не знает, носить в себе свою беду, не давая ей шанса выплеснуться наружу. Одним словом, Леониду хотелось облегчить душу. Однажды, когда он и его друг (и одновременно сосед по дому) возвращались из школы домой, Леонид улучил момент и сказал:
— Миха, хочешь, я открою тебе одну тайну?
Друг посмотрел на него с любопытством и кивнул:
— Давай!
— А ты никому не расскажешь?
Поняв, что Леонид это всерьез, друг сделал серьезное лицо, поддел ногтем зуб и клятвенно изрек:
— Могила!
И тогда Розен выпалил, стараясь говорить быстрее, пока скромность и стыдливость не взяли свое:
— Ты знаешь, Миха, а я ведь не пацан. Я — девочка. Правда, правда! Самая настоящая, но только в теле пацана.
Друг остановился посреди дороги и ошалело уставился на Розена.
— Че-то я не понял, — промямлил он. — Ты сказал, что ты — девчонка?
Леонид кивнул:
— Да, Мих. Самая настоящая.
Миха со смешанным чувством недоверия, удивления, любопытства и брезгливости покосился на грудь Розена, на его брюки, затем перевел взгляд на лицо.
— Ты гонишь, что ли? — по-прежнему недоверчиво сказал он.
— Да нет же, правда! Я не знаю, как это объяснить, но это так. Тело у меня такое же, как у тебя, но внутри я — девочка.
Видя, в какое замешательство поверг он друга своим признанием, Леонид не выдержал и улыбнулся.
Миха заметил его улыбку и озлобленно скривился.
— Дурак ты, Розен, а не девочка, — зло сказал он. — Еще раз так пошутишь, я пацанам расскажу. Вот тогда они из тебя и впрямь девочку сделают. А я помогу, понял? Все, пока!
