*
Ребекка Джонс стояла на узком карнизе открытого окна небоскреба. «STOP THE MADNESS»[7] было написано на плакате, который она держала над головой. Она выглядела еще грустнее, чем обычно. Люди внизу на улице казались лилипутами. И неудивительно, потому что окно, у которого она стояла, было на шестьдесят восьмом этаже.
— Ей надо было встать пониже, — сказал Монс. — Никто не может прочесть надпись на плакате.
Ни Маркус, ни Сигмунд не отвечали. Они механически с огромной скоростью уплетали чипсы.
— Чтобы прочесть эту надпись снизу, надо смотреть в телескоп, — продолжал Монс.
— Сейчас она упадет,— прошептал Маркус.
— Нет, — сказал Монс, успокаивая. — Так бывает только в жизни, но не в фильмах.
— Поспорим? — спросил Сигмунд, не отрывая глаз от экрана.
— Поспорим? О чем?
— Упадет или не упадет.
— Ладно. На пятьдесят эре?[8]
— Нет. На шикарный обед в ресторане «Фишляндия».
— Что?!
В гостинице «Гранд-океан». Если она упадет, вы нас угощаете, если она не упадет, угощаю я.
Монс посмотрел на экран. Ребекка Джонс все еще стояла на окне. Хорошо бы преподнести Сигмунду маленький урок, как бы в отместку за предыдущее. Он был уверен, что именно Сигмунд втянул Маркуса в этот безумный поход в ресторан, а теперь парень хочет еще раз поразвлечься. Монс улыбнулся сам себе. Может получиться действительно весело. Когда Ребекка вскарабкается обратно, он, извиняясь, взмахнет руками и скажет, что, к сожалению, Сигмунду обед обойдется слишком дорого, но долг платежом красен и слово надо держать. Это его проучит. Конечно, они не станут есть шикарный обед, но он не скажет ничего, пока они не доедут до Хортена. Он скажет несколько назидательных слов о том, как опасно спорить, и пригласит мальчиков на пиццу.
— Ладно, — сказал он. — Надеюсь, у тебя достаточно денег.
Пока он говорил, Диана Мортенсен мешком рухнула с небоскреба.
Хотя Маркус и был готов к тому, что произойдет, он задрожал. Ему пришлось на секунду закрыть глаза. Когда он их открыл, Диана Мортенсен лежала на асфальте лицом вниз. Маркус вдруг чудовищно возненавидел жадного продюсера.
— Нехорошо как, — тихо сказал он.
Монс уставился на Сигмунда круглыми глазами, забыв про отвисшую до дивана челюсть.
— Но… но… откуда вы знали, что…?
— Мы подозревали, — сказал Сигмунд. — Вы проиграли.
— Но… но… я не думал… То есть… мы же не всерьез спорили?
Сигмунд посмотрел на него с осуждением:
— Долг платежом красен, господин Симонсен, и слово надо держать.
