– Н-ну ладно… ладно, отпустите только, добрый господин.
Но Барти потащил своего пленника сквозь толпу, так и не ослабив хватки. Люди шумно сочувствовали бедолаге-купцу, явно на пару с охранником лечившему нервы уцелевшим грузом. И заклинатель вынужден был безропотно семенить за пленителем; впрочем, думал Барти, ему случайная встреча может быть и на руку. Уж теперь-то сплетня разойдется по всей столице. А что ему надо было, если не шумиху от порочащей Подземелье сплетни?
Заклинатель почуял неладное у самых казарм. Рванулся прочь, но Барти держал крепко. Несколько быстрых шагов - и вот уж дубовая дверь захлопнулась, отрезая путь к свободе. Тут только заклинатель заметил Мика. Узнал. Но поздно: рыцарь больно завернул ему руку за спину и кликнул дежурного по отряду:
– Коронный преступник вам, ребята, в подвал. Завтра доложу о нем кому следует, а пока - обыщите и в камеру.
– Будет сделано, сэр!
Заклинателя увели, плотно взяв за локти.
– Спасибо, Мик! - Рыцарь легонько хлопнул мальчишку по плечу. - Глаз у тебя верный, и голова на месте. А теперь - поедем.
4. Базиль, бывший десятник себастийской городской стражи, бывший наемник, ныне же - стрелок замковой стражи принца Филиппа
Заполучив на свою шею Грызку, телегу и двух ребятишек, Базиль даже представить не мог, насколько неожиданное хозяйство перевернет его отношение к жизни. Бывший наемник привык обходиться малым, не думать о завтрашнем дне и поплевывать на опасности и тревоги бродячей жизни, и вступление в стражу принца ничуть его не изменило. Он равно посмеивался и над мечтающим о карьере сопляком, и над ветераном, что словно невзначай присматривает вдовушку с домиком и какими-никакими деньжатами: о себе же говорил, что для карьеры рылом не вышел, а семья - блажь, и ничего ему не надо, кроме кружки эля и миски жаркого после дежурства, да иногда теплой девки под боком. Но отвечать за Кэти и Мика оказалось куда страшней, чем за любой груз и любой замок, что приходилось ему когда-нибудь защищать. Пускай только перед собой отвечать, да разве, прах бы его побрал, этого мало?! Племянники легли суровому дядьке сердце сразу и прочно, а оберегать двоих неумех-малолеток - совсем не то, что драться за собственную дубленую шкуру.
Поэтому, нахлестывая взмыленную Грызку и ощущая всей спиной злобу оставленного позади врага, Базиль клялся себе: доберемся живы-целы до Корварены, первым делом куплю заводную лошадь.
И теперь он ходил по конскому рынку, оглядывая лошадок - непременно северной породы, одинаково годных в упряжь и под седло, выносливых и некапризных. Щупал бабки, заглядывал в зубы, проверял копыта. Торговался, как умеют только приморские селяне: цепко и весело. Наконец ударил по рукам с заводчиком из-под Дзельки, пообещав наведаться в гости, ежели вдруг чего, - и поехал к казармам, оседлав славного мышастого жеребчика-четырехлетку по кличке Пепел, поглядывая свысока на базарную сутолоку, в настроении непривычно благостном и даже чуточку горделивом.
