Об отправке поляков на Дальний Восток свидетельствует замечание Корытова о том, что “…каждая партия осужденных должна находиться в пути следования не менее месяца, а всего таких партий будет четыре”. Ничего о намечаемых расстрелах этот очень “инициативный” и, вероятно, “любознательный” сотрудник НКВД не пишет. Если вопрос расстрелов был засекречен, то Корытов не стал бы уточнять, сколько партий заключенных будет отправлено и срок их пребывания в пути.
Как видим, ситуация с принятием решения Политбюро о расстреле польских военнопленных была непростой, и она практически не исследована. Чтобы снять вопиющие противоречия между официальной версией и содержанием “рапорта Корытова”, принято считать, что якобы в марте 1940 г. в Москве состоялись два принципиально разных совещания. На первом обсуждали вопросы этапирования военнопленных поляков в лагеря на Дальний Восток, на втором — вопросы организации их расстрела. Не будем спорить, на каком из этих совещаний присутствовал Корытов. Ясно одно — решение расстрелять поляков, если оно вообще было принято в марте 1940 г., было принято внезапно.
Однако существуют косвенные доказательства, что часть “катынских” поляков всё же была осуждена к лагерям в районах Дальнего Востока. В книге воспоминаний “Без последней главы” генерал В. Андерс утверждает, что “поляки прибыли на Колыму еще в 1940 г. двумя этапами по несколько тысяч человек” (А н д е р с. Глава “Колыма”).
Януш Бардах в книге “Человек человеку волк”, повествующей о его злоключениях в лагерях НКВД, рассказывает, что в марте 1942 г. он по этапу попал в бухту Находка, где два месяца ожидал парохода на Север. Его определили в барак с польскими офицерами и интеллигентами. Я. Бардах называет польские фамилии, звучавшие в разговоре: капитан Выгодзки, губернатор Степневски, пан Ясиньски, депутат польского парламента Богуцки, профессор Яворски и офицер польских ВВС без фамилии (Б а р д а х. Человек человеку волк. С. 126-127).
Весной 1990 г. житель Калинина А. Е. Богатиков сообщил тверскому “Мемориалу” о том, что в 1943 г. он отбывал срок заключения в лагере на Дальнем Востоке. Вместе с ним сидел поляк из Осташковского лагеря, рассказавший, как в начале 1940 г. в Осташково среди военнопленных отбирали специалистов по радиоделу. Остальных позднее отправили в Мурманск (http://katyn.ru/index.php?go=Pagesamp;in=viewamp;id=626).
Однако расследования этих фактов не проводилось, вероятно, потому, что судьба многих польских пленных офицеров стала разменной монетой при отстаивании удобной для всех официальной версии. Проще считать, что они расстреляны в Катыни, Медном и Пятихатках.
