При этом - видимо, не без оснований - можно предположить, что сделан я по большой обоюдной любви, какая бывает только в стане кошачьих, ибо те удивительные способности и свойства, которые я получил в ходе материализации оной, поражают не столько своим многообразием, сколько сутью.
Например, от рождения я отличаю дур и, поскольку над моей колыбелью непосредственно сразу после моего долгожданного выхода на поверхность их тут же замаячило несколько штук: "Ой, какой холесенький!" - я немедленно уразумел, что наделен этим удивительным свойством сполна.
И еще куча всяких способностей - ай-ай-ай, просто куча - перед описанием которых мне хотелось бы рассмотреть вопрос о собственной агрессивности, представив ее на фоне агрессивности всеобщей.
Когда, скажите на милость, мужчина - тут я людей имею в виду - стал агрессивен?
Отвечаем: когда подвязал себе мошонку.
Потому что невозможно угрожать всему миру, если самая уязвимая часть твоего организма вынесена далеко наружу и болтается туда-сюда при бешеном беге, не говоря уже о том, что, прыгая с высоты в озеро, постоянно рискуешь расколоть яички о поверхность водной глади - тут я все еще о людях, - твердость коей с высотой неумолимо возрастает, из-за чего перед прыжком их следует взять в руки - тут я все еще о яйцах, - чтоб, срикошетив от воды, они не ударили наотмашь по лицу, поэтому необходимы все-таки штаны, в которых хорошо бы предусмотреть и карман для гульфика.
К слову говоря, самые кровожадные из дикарей, папуасы, до сих пор надевают на член берестяной колпачок, после чего кидаются друг на друга с боевыми топорами и уже потом, в спокойной семейной обстановке, с удовольствием поедают сочную печень врага.
То бишь я хочу сказать, что, если внезапно с мужчины сдернуть штаны, оставив на нем только верхнюю часть мундира, агрессивность его немедленно улетучится.
Представьте себе генерала, мясника или парламентария, а теперь по мановению волшебной палочки лишите его брюк. Генерал останется заикой, мясник станет рубить мясо нежно, чтобы не промазать, и всем вдруг станет ясна убогость и никчемность просвещенного парламентаризма.
Как мы видим, дело тут в наличии панталон.
Сними их со всего населения - и воцарится долгожданный мир.
Сверху будут эполеты, награды, отличия - всякие знаки Почетного легиона, а внизу - целиком невостребованный аргумент, обрамляющий волосатые ноги.
Хотя на самом-то деле слово "обрамляющий" мне не нравится.
Оно здесь не совсем подходит.
