Разумеется, атмосфера нашей тюрьмы всегда насыщена мраком, а поимка и заточение такого великого властелина, как Императорский Орел, навеяли, как никогда раньше, тоску и печаль на наше царства, с его запорами, стенами и невыносимым гнетом. Теперь, когда среди нас появилась такая величина, общее уныние должно стать еще больше, и я могу чувствовать это, переходя от клетки к клетке. Мы праздно проводим время, спим, мечтая о тех, кто находится далеко от нас, в древней родной земле. И мечты о свободе помогают нам выдерживать наше заключение. Потому что мы часть тех, кто, именно в этот момент, бродят среди далеких степей и низко лежащих милых долин. Но я могу чувствовать, как с появлением этого Властелина Небес начали блекнуть наши мечты. Он олицетворение всей дикой природы, его натура столь свободолюбива и возвышенна, что его присутствие здесь в качестве пленника показывает нам всю ужасную правду нашего положения: мы узники этой тюрьмы до конца наших дней, и ни на земле, ни на небе нет такой силы, которая могла бы спасти нас.
Поэтому и горилла, сидевшая в глубине своего стеклянного помещения, ощущая крушение надежд, начала колотить по стеклу, окружавшему ее со всех сторон. Я слышала, как она топала ногами и стучала, мы все слышали это, и, наверняка, это слышал и орел, но в этот момент его как раз переводили в постоянную клетку, и он, думая, что открытая перед ним дверь может вести к свободе, как безумный бросился туда. Но обнаружил там, со всех четырех сторон, лишь крепкую проволочную сетку.
Мне повезло, так как моя клетка находилась как раз против его, отделенная дорогой. Разумеется, каждодневное наблюдение за ним десятикратно усиливало мои муки, но в то же самое время я так восхищалась его присутствием, что мои собственные страданья казались мне ничем, особенно по сравнению с его, потому что чем более независимым и свободным бывает то или иное создание, тем сильнее его страдания, когда оно попадает сюда. Грызуны, например, довольно сносно переносят тюремную жизнь, потому что они имеют определенные домашние качества. Но если сделать хотя бы несколько шагов, всего лишь несколько шагов по восходящей, например к лисе или еноту, легко обнаружить возрастающую печаль пленников. И любой, кто слышит излучающий страсть вой волков и наблюдает за находящимся в непрерывном, каждодневном движении ягуаром, начинает понимать истинную глубину их отчаяния. Это сплошь безграничные страданья и безумие. Определенно, что все мы, находящиеся здесь, наполовину безумны.
