— Но я рассчитываю! Эти страницы нужно найти.
— Если в них есть какой-то изобличающий материал, их теперь уже, наверное, уничтожили.
Почувствовав внезапную слабость от разочарования, я села на кровать. Что мне теперь делать? Куда идти?
— Может, будет лучше для нас вернуться назад в город, — сказал Гэвин. — Я отложил одну деловую встречу до вечера, но мне нужно успеть на нее. И я думаю, здесь нам уже делать нечего.
Я согласилась, думая о своем.
— Да, мне тоже нужно вернуться. Я поговорю с дедушкой. Я покажу ему эту маску и дневник. Если только мне удастся убедить его в том, во что я сама верю, может, он мне поможет.
— Во что вы верите? — мягко спросил Гэвин.
— Что моя мать никого не убивала. И, может, она не по своей воле упала со скалы. Может, кто-то ее столкнул, потому что она была свидетелем случившегося.
Гэвин отрицательно покачал головой и с сожалением посмотрел на меня.
— Боюсь, вы фантазируете. Вы надеетесь на слишком многое.
Я с негодованием выхватила у него из рук дневник.
— Вот доказательство! Кэти хотела, чтобы я знала. Она понимала, что я имею право знать.
— Знать что? Разве вы не понимаете, что, если бы ваша бабушка знала, что Доро невиновна, она кричала бы об этом везде и всюду? Я помню Кэти. Я помню ее мужество. И я помню, как сильно она любила вашу мать.
— Может, она не говорила об этом, потому что правда причинила бы вред кому-то еще, кого она любила. Она могла решить, что лучше спасти живого человека, чем реабилитировать умершего. Но все равно она хотела, чтобы я знала.
— Пойдемте, — сказал Гэвин. — Мы скажем Марии, чтобы она убрала здесь, а сами вернемся в город.
Мы сказали Марии и Франсиско на прощание hasta la vista и уехали. Я видела, что все это дело уже начинает надоедать Гэвину, но мне было все равно. Я шла своим собственным путем, и я не позволила бы никому меня остановить.
Когда Гэвин отвез меня обратно в дом и сразу же вернулся в магазин, я тотчас пошла в кабинет Хуана Кордовы, захватив с собой коробку с маской и дневником. Клариты не было видно, и дверь кабинета была открыта.
— Входи, — сказал Хуан, когда я появилась в дверях.
Я поставила коробку ему на стол.
— Я хочу, чтобы вы посмотрели вот это.
Он не взглянул на коробку, потому что не отрывал от меня глаз, пока я подходила к нему.
— Откуда у тебя эти серьги?
— Их дала мне Кларита. Они принадлежали моей матери. Гэвин говорит, что это вы подарили их ей.
— Сними их! — хрипло сказал он. — Сними!
Я поняла, что он испытывает боль, и, вынув из ушей маленьких птичек зуни, положила их в сумочку. Потом без предисловий открыла коробку и, достав оттуда маску, положила ее перед ним. На этот раз я уже была более подготовленной и меньше испугалась при виде ее ужасного лица.
