— Ну и задание мне подкинули… Она с недоумением взглянула на него.
— Генерал просил передать вам его благодарность. Он глубоко признателен вам за столь удачную попытку восстановить спокойствие. Сам он не решился пригласить вас на танец: побоялся, что вы откажете ему, а с политической точки зрения ни к чему хорошему это бы не привело.
— А что, если бы я отказала вам? — спросила она, перейдя на английский, справедливо считая, что ему проще будет изъясняться на родном языке.
Он взглянул на нее оценивающе.
— Я бы не позволил вам отказать мне, — отрезал он. — Мы, «дикари», не слишком утруждаем себя правилами хорошего тона, знаете ли.
Ее захлестнул стыд — не столько за себя, сколько за своих соотечественников, которые могут повесить на человека ярлык, не основываясь ни на чем, кроме нелепых слухов.
— Я вовсе не считаю вас дикарем, — поспешно сказала она. — Вы, без сомнения, человек цивилизованный, и…
— Очевидно, не настолько, чтобы танцевать с королевой бала, — пресек он ее беспомощный лепет. Лицо его было жестким. — Так что простите, но порученную мне миссию я завершил и должен вернуться к своим обычным обязанностям.
Он высвободил руку и пошел было прочь, но Камилла его окликнула:
— Постойте!
Он медленно обернулся. Его лицо все еще хранило презрительное выражение, и ей вдруг захотелось видеть, как он улыбается. Но было ясно, что он не желает иметь ничего общего ни с ней, ни с ей подобными.
Камилла лихорадочно искала причину, которая заставила бы его остаться.
— Вы решили оставить даму без танца, на который ее пригласили?!
— Мой долг, мадемуазель, находиться при солдатах, — сказал он. Пренебрежительный взгляд, которым Вудвард одарил ее, отпугнул бы любую женщину. Но Камилла не зря была дочерью пирата.
— Не думаю, чтобы в данный момент они нуждались в вашем присутствии, — возразила она. — По-моему, они все тоже танцуют.
Он оглядел зал и убедился, что это правда. Потом посмотрел на нее испытующе.
— Я не умею танцевать вальс.
— Ах, вот как, — смутилась она. Пожалуй, вышло неловко. Слишком поздно вспомнились ей дядины слова о том, что майор не посещает балы. Теперь стало понятно почему. Дикари не умеют вальсировать, не так ли?
— Что ж, тогда я научу вас. — Слова сорвались с языка прежде, чем она успела поймать их.
На этот раз на лице его надолго застыла маска изумления.
— Простите, что?
Она подала ему руку, отступать было поздно.
— В интересах мира и содружества самое меньшее, что я могу сделать, — это научить вас танцевать наш любимый танец.
