Тайна Ребекки - Салли Боумен

Ночью мне вновь приснилось, что я оказался в Мэндерли. Этот кошмар постоянно преследовал меня и вызывал необоримый ужас. Все сны, связанные с Мэндерли, были страшными, но этот, безусловно, был самым жутким.

В вязкой дреме я беспрерывно выкрикивал имя Ребекки так громко, что сам проснулся из-за этого. Резко выпрямившись, я смотрел перед собой в темноту, не в силах даже протянуть руку к выключателю настольной лампы из боязни, что маленькая рука тут же схватит меня, и прислушивался к легким шагам в коридоре. Это означало, что мне еще не удалось вырваться из паутины кошмара и я упустил момент, когда небольшой гроб устрашающе двинулся ко мне. Но как я смогу уместиться в нем?

Дверь отворилась, слабый свет озарил стены, и смутно очерченная фигура осторожно шагнула ко мне. Сдавленный стон сорвался с моих уст. И только тогда я осознал, что призрак с растрепанными ото сна волосами одет в обыкновенную ночную сорочку. Кто это – моя собственная дочь или все еще продолжение кошмара?

Наконец я признал, что это и в самом деле Элли, после чего сердцебиение прекратилось и чары сна окончательно развеялись. Чтобы оправиться от испуга, Элли, по обыкновению, принялась хлопотать вокруг меня: принесла теплого молока с аспирином, зажгла газ, взбила подушки и начала поправлять сбившееся пуховое одеяло.

Минут через пятнадцать, когда мы оба немного пришли в себя и успокоились, стало ясно, что виной кошмарных видений стала моя несносная привычка есть перед сном хлеб с сыром.

Элли хваталась за это объяснение, как за соломинку, чтобы затем иметь возможность расспросить, нет ли у меня болей в области сердца, затруднено ли у меня дыхание.

– Нет, черт возьми! – отозвался я. – Ведь это всего лишь дурной сон, Элли, и ничего более. Ради бога, перестань волноваться из-за пустяков, перестань суетиться, будто я.

– В мышеловке, – закончила моя любящая, заботливая – быть может, потому, что еще не успела обзавестись мужем, – дочь. – Ну почему ты никогда меня не слушаешь, папа? Я тебе тысячу раз говорила и предупреждала…

В самом деле, предупреждала. Но, к сожалению, я никогда не слушал ничьих советов и ничьих предостережений, в том числе и своих собственных.

Что мне еще оставалось делать? Пришлось согласиться, что всему виной мои поздние – после одиннадцати часов – ужины, в основном сыр чеддер.

После того как я в очередной раз согласно кивнул головой, возникла пауза. Страх постепенно отступил, но вместо него снова навалилось привычное чувство одиночества. Элли стояла у кровати, держась за ее спинку, и смотрела на меня своими ясными глазами. Было уже далеко за полночь. Моя дочь была искренней, неискушенной, бесхитростной, но она не была дурочкой.