При мысли о лежащей на ней ответственности у Кэтлин все внутри сжалось. Бледное личико одиннадцатилетней сестры, ее тревожные глаза не выходили у нее из головы. Она знала, что не имеет права потерпеть неудачу.
Девушка стала рассматривать панораму города, открывающуюся из окна дилижанса, пытаясь забыть о своей усталости, продолжительном путешествии и неведомом будущем. Теперь она здесь, в Хоупе, и всего через несколько часов доберется до отцовского ранчо.
Ранчо «Синяя даль». Смысл жизни Риза Саммерза. Городок был небольшим, но оживленным. По тротуарам со смехом бегали дети, мужчины в ковбойских штанах и сапогах со шпорами разъезжали верхом по мостовой, женщины в шляпках и ярких ситцевых платьях в клетку или полоску сновали из лавки в лавку. Повсюду, куда ни посмотри, двигались повозки, экипажи и лошади. Из открытых дверей салуна раздавались звуки расстроенного фортепиано и низкий хриплый смех.
Визгливый голос миссис Каспер перекрыл все остальные звуки:
— М-м-м, возьмите, к примеру, вон того. Ну разве не хорош собой этот парень? Именно таких и нужно обходить стороной, милочка. Запомните мои слова.
Кэтлин заметила его еще до того, как миссис Каспер открыла рот. На мгновение у нее перехватило дыхание. Перед «Торговым заведением Хикса», прислонившись к перилам лестницы, стоял темноволосый человек и смотрел на дилижанс. Большими пальцами он зацепился за карманы брюк, на поясе, обхватывающем его стройные бедра, висели два шестизарядных револьвера. Выражение «хорош собой» не совсем ему подходило. Сильный, великолепный, пугающий — вот какие определения были бы здесь уместны, мелькнуло в голове у Кэтлин.
Ростом значительно выше шести футов, он был широк в плечах и мускулист. Черты его сильно загорелого лица были немного резкими, ярко-синие глаза смотрели на окружающих уверенно и слегка презрительно.
Наверное, он охотник, подумала Кэтлин. В этом человеке было что-то опасное, но эта опасность исходила от его внешности и манеры держаться едва ощутимо.
Он был, без сомнения, красив, но то была совершенно другая красота, чем у Алека, подумала девушка, вспоминая вьющиеся каштановые волосы и мягкую улыбку своего бывшего жениха, его мелодичный смех и длинные изящные пальцы, на одном из которых сверкало фамильное золотое кольцо с печаткой, принадлежавшее его семье на протяжении четырех поколений. Ковбой был не похож на Алека Бэллентри, как не похож колючий репейник на изнеженную розу.
Этот человек с черными, как деготь, волосами — такими длинными, что они касались воротника рубашки, — и холодными глазами, сверкавшими из-под полей шляпы, был суров, как скала, и выглядел так, словно никогда в жизни не бывал ни в театре, ни в ресторане, и слуга никогда не готовил для него ванну и не начищал до блеска его сапоги.
