— Да… Может быть, ты в прав. Я всего лишь потомок династии миллиардеров. Зови меня просто Джон.
Треверс-Девятый открыл банку с апельсиновым соком, наполнил бокал, протянул Никите, потом плеснул себе.
— Слушай, Ник, я расскажу тебе. Другого пути у меня нет. Я понимаю: то, что я хочу, силой не возьмёшь… Я безумно люблю лошадей… Однажды на аукционе я за два миллиона купил подлинник рукописи Ксенофонта. Слышал про такого?
— Это автор трактата «Иппика» {от греческого «иппос» — лошадь}. Пятый век до нашей эры…
— Да. Там он упоминает о кентаврах. Я думал, это легенда. Но когда в порту, услышав глупое замечание чинуши, вы с Патриком переглянулись, я сразу понял: это кентавр… Такой осмысленный, полный иронии взгляд! О чём вы говорили?
Зеленков уже открыл рот, чтобы сказать правду. Но вдруг вспомнил давнишнее заклинание Патрика: никому! никогда!
— Ты ошибаешься, — кашлянув в кулак, глухо произнёс он, — Это обыкновенный жеребец. Просто он очень привязан ко мне.
Джон усмехнулся. Помолчал, обдумывая ситуацию.
— Ты догадываешься, кто выиграл на тотализаторе? — У него была странная манера: он задавал вопросы и тут же сам отвечал на них. — Это я… Конечно, через подставных лиц. Никто не пронюхает… Вас будут искать. У мафии. А вы здесь — у меня. Знаешь где? Это небольшой остров в океане. Вас доставили самолётом. Частное владение… Всё! Считай, для внешнего мира ты потерян.
— Что вам от меня нужно? — подавленно спросил Никита.
— Я хочу, чтобы ты уговорил кентавра вступить со мной в контакт. Я хочу добиться его расположения. В конце концов ведь он всего лишь животное! А ты будешь моим другом, братом… Я обеспечу тебе самую блестящую судьбу. Какую пожелаешь.
— А иначе?
Треверс-Девятый вскинул брови и холодно сказал:
— Худший вариант — твоё тело находят где-нибудь в Лондоне под кустом. Это, как говорится, для прессы, чтобы поставить точку в этой истории. Лучший — будешь до конца жизни находиться здесь, в моих конюшнях. Выбирай…
Патрик спокойно выслушал. Никиту.
— Да, влипли… Похоже, он не врет. Это действительно остров. Когда сюда долетает ветерок, я чувствую запах тропических вод.
— Что же теперь делать?
— Скажи, пусть зайдёт. Посмотрю, что за зверь.
Джон Мортинер Треверс-Девятый с гордостью переступил порог.
— Приветствую тебя, кентавр! — торжественно произнёс он.
Патрик фыркнул, чутко повёл ушами, покосился в его сторону.
— Почему молчит? — раздражённо спросил Джон.
— Не знаю, — ответил Зеленков. — Когда он со мной разговаривает, я слышу его голос в себе.
