Ого! А история-то становится все интереснее и интереснее… Конечно, компаньонов Руднева я подозревала в первую очередь, но веских оснований для этого пока не было. Теперь же получалось, что оба бизнесмена практически признавали себя подозреваемыми. С чего это они сами о себе так думают? И чего так боятся?
Но продолжения разговор так и не получил — мужчины вышли из кабинета, и «жучок» перестал улавливать их голоса. Единственное, что мне теперь оставалось, — попытаться вытянуть побольше информации из Фисенко, которая, возможно, сама не догадывалась о ее существовании. И я отправилась к Лерке за выяснением подробностей.
Хорошо, что она догадалась снабдить меня запасным ключом от входной двери. Я осторожно прошла через прихожую, не переставая удивляться тишине, царившей в квартире. Странно, но даже Сенька не облаял меня с порога. Моя рука сразу потянулась к сумочке, в которой лежал пистолет Макарова, и только после этого я тихо открыла дверь в Леркину спальню.
Две мои подруги и лохматый пекинес мирно посапывали на широкой кровати. В комнате стоял крепкий запах алкоголя, в котором, конечно, меньше всего была виновата собака. Сенька открыл один глаз, вяло тявкнул на меня и тут же снова отключился. Да уж, интересненькое дельце получалось: о том, чтобы говорить с Леркой, и речи быть не могло, она вряд ли свяжет сейчас хотя бы пару слов.
Пришлось коротать время в одиночестве, дожидаясь хоть чьего-нибудь пробуждения. Я сварила себе кофе и включила телевизор на кухне. Честно говоря, сидеть одной в почти пустой квартире само по себе не особо приятно, а если еще и чего-то или кого-то дожидаешься — вдвойне. Минут через десять я заскучала и набрала собственный номер, чтобы потратить время на разговор с Гришей. Странно, но трубку так никто и не взял.
«Не хватало еще, чтобы он на меня обиделся», — почти расстроилась я и достала сигареты. Но, скорее всего, он просто вышел куда-нибудь, поэтому сильно «загружаться» по этому поводу смысла не было. То, что день был явно не мой, я догадалась достаточно быстро: вместо хотя бы мало-мальски развлекательной или новостной программы телевизор «порадовал» меня телесериалами. На всех каналах сразу.
— Тань, налей минералочки, — услышала я жалобный Ленкин голос.
Она едва передвигала ноги и с трудом шевелила языком — похмелье уже началось. Я здраво рассудила, что минералочкой голову не обманешь, поэтому достала бутылку джина. Ленка поморщилась:
— Только не это.
